Марина Ефремова - В омут с головой

Из автобуса вынесли два закрытых гроба и понесли в церковь. Все выполняли молодые подтянутого вида мужчины, одетые, согласно протоколу, в черные строгие костюмы.

Алешка, Лина и Андрей вошли вслед за ними в церковь, встали в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Кроме них и представителей похоронного бюро, в храме были только трое певчих и священник. Из легкового автомобиля так никто и не вышел.

Священник, не обращая ни на кого внимания, делал свое дело. Алешка присмотрелся к нему. Это был еще молодой человек лет тридцати пяти, может, чуть больше. Выше среднего роста, плотного телосложения, но ничего в его облике не было от тех картинных или киношных попов, чей стереотип годами навязывался советским людям, чтобы отвратить их от церкви и бога. Напротив, облик этого священника привлекал, располагая к общению с ним.

Церемония закончилась, гробы на руках служителей поплыли из храма, их понесли в глубь кладбища. Две вырытые рядом могилы желтели свежим песком среди летнего розово-лилово-зеленого буйства природы. Священник тоже шел рядом с процессией. Все остановились около свежих холмиков, гробы поставили прямо на них. Священник завершил обряд, сказав: «Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас». Два мужичка с лопатами, остававшиеся все это время немного в стороне, опустили гробы в могилы. Каждый подошел, бросил горсть земли, и могилы стали закапывать.

Когда все отошли от места захоронения, к Алешке подошел священник.

— Здравствуйте, вы, вероятно, Алексей Корнилов? Ваша матушка предупредила меня, что вы придете на похороны. — Он протянул Алешке руку и представился: — Отец Василий, настоятель храма Спас Преображения.

Алешка был приятно удивлен, но не подал виду и представил своих спутников. Потом обратился к священнику:

— Извините, а кто заказал отпевание?

— Похоронное бюро. А что, вы разве против? По-моему, не важно кто, главное проводить новопреставленных по-христиански. Или вы намекаете на то, что они самоубийцы, как мне в милиции сказали…

— Нет, нет, — прервал Алешка отца Василия. — Мы не против, и вам правильно сказали: они не самоубийцы. Вот Лина Витальевна может подтвердить, она следователь.

Лина кивнула незаметно и дернула Алешку за рукав, поглядев на него осуждающе.

— Да я бы и не поверил никогда, что Ольга Степановна способна на себя руки наложить. Она была религиозна и богобоязненна. Знала, что это страшный грех.

— Она часто приходила в храм? — спросил Андрей.

— На каждую службу, а еще она была членом церковного совета, участвовала во всех церковных делах и много жертвовала на храм.

Алешка отметил про себя, что, вероятно, святой отец смутно представляет себе, что значит «много». Откуда у Орловых «много», жили они скорее всего на более чем скромные пенсии да тот небольшой заработок, что платил им отец. Но священник, будто разгадав Алешкины мысли, поколебал его уверенность.

— Вы слышите звон? — спросил он, поворачивая голову в сторону колокольни, откуда над кладбищем и селом разливался протяжный, звучный колокольный звон. — Там три колокола, все они куплены на деньги, пожертвованные Орловыми.

— Ого, да они были скрытыми миллионерами! — опять подал голос Андрей.

— У них имелись сбережения, а почему это вас так удивляет? — заинтересовался отец Василий.

— Да нет, ничего особенного, просто жили они уж очень скромно. На церковь жертвовали бешеные деньги, а сами ютились у чужих людей. Странно.

— Не знаю, мне это странным не кажется. Они же не как приживалы жили, это была их работа. И они любили свою работу, — парировал отец Василий.

— Не смею с вами не согласиться, — сдался Андрей.

Лина и Алешка молчали, они догадывались, из каких больших кошельков доставала деньги Ольга Степановна. Пристальней приглядевшись к священнику, Алешка заметил в его взгляде озорной, хитроватый огонек и предположил, что этот человек знает несравненно больше того, о чем говорит.

Похоронщики завершили свою миссию и покинули церковный двор. Лина украсила могилу цветами, поправила ленты немногочисленных венков и присоединилась к мужчинам, которые тоже направились к воротам. Отец Василий попрощался с Алешкиной компанией и ушел в церковь, и Андрей, решив, что больше он в этом водоеме ничего не выудит, тоже поспешил откланяться, дабы не мешать влюбленным. На прощание только добавил, обращаясь к Алешке, абсолютно серьезным тоном:

— Я там кое-что нарыл, но Лина тебе расскажет обо всем подробнее. А я пойду, мне с вашими делами совсем работать стало некогда, я ведь сейчас за редактора, мне газету выпускать надо. Ну, пока, до встречи.