Ричард Старк - Утонувшие надежды

Пузырьки. Крохотные воздушные пузырьки разорвали поверхность воды где-то справа, еле заметной линией рассекая черную гладь озера. Несколько маленьких пузырьков, нарушивших покой воды. Боб безмятежно улыбнулся. Где-то там, в глубине, плещется рыба.

"Хорнет" замер на месте, и Дортмундер принялся осматриваться. Как только они полностью погрузились в воду, продвижение существенно замедлилось, однако это было им весьма на руку. Машина еле ползла, зато не поднимала мути, и каждый раз, когда Дортмундер направлял фонарик на рельсы, он замечал, что вода ненамного мутнее, чем была.

Впрочем, это отнюдь не значило, что она была чистой. Куда уж там! Тусклый свет фонарей по-прежнему едва пробивался сквозь бурую завесу мохнатых молекул грязи, и Дортмундеру оставалось лишь надеяться, что эти чудовища представляли собой совсем не то, на что они были похожи.

На сей раз видимость была намного лучше. Точнее говоря - была хоть какая-то видимость. Луч света хоть бы немного проникал сквозь муть, медленные грязевые потоки и коричневую толщу воды, выхватывая из темноты склизкое дно, ржавые рельсы, по которым двигался автомобиль, и замшелые пни слева и справа от путей.

Келп похлопал Дортмундера по руке, указывая вправо на невысокую кирпичную стену, мимо которой они как раз проезжали и от которой под прямыми углами уходили в темноту еще несколько. Фундаменты зданий. Представить, что когда-то там жили люди, было очень трудно. Где-то там, в темноте.

"Хорнет" продолжал двигаться вперед, и старый кирпичный фундамент постепенно уплывал назад. Внезапно машина остановилась, но в тех узких пределах видимости, которые обеспечивали лучи их фонарей, города не было видно. Как и в прошлый раз, компаньоны оказались во власти пространственной дезориентации и не могли понять, находятся ли они на спуске или достигли ровной поверхности. И уж тем более не понимали, далеко ли до Паткинс-Корнерз.

Ну что ж. Пора приниматься за работу. Дортмундер встал, оперся одной ногой о скользкое сиденье, и обернулся, держа фонарик левой рукой, а правой нащупывая шест, торчавший за его спиной. Келп, которому было куда проще, поскольку перед ним торчало совершенно бесполезное рулевое колесо, делал то же.

Наконец Келп, изогнувшись всем телом, сделал красноречивый жест: "Раз, два... три!" На первые два счета они установили шесты более или менее вровень с передними колесами, утопив концы шестов в гравий. На счете "три" оттолкнулись, и "хорнет" двинулся вперед. И тут же остановился, едва они ослабили напор.

"Раз, два, три" - вперед!

"Раз, два, три" - вперед!

"Раз, два, три" - вперед!

"Раз, два, три" - вверх!

"Раз..." - вверх?!

Дортмундер и Келп обменялись изумленными взглядами, сделав большие глаза за выпуклыми стеклами масок. Дортмундер дрогнувшей рукой направил луч фонаря на борт "хорнета", перевел его ниже, осветив насыпь, которая внезапно оказалась где-то далеко внизу...

Господи! Что же это такое?

Передние колеса автомобиля по-прежнему стояли на рельсах, а его корма тихонько покачивалась из стороны в сторону и медленно поднималась, опрокидывая приятелей вперед. Келп и Дортмундер встревоженно заметались, роняя шесты и натыкаясь друг на друга. Потеряв равновесие, "хорнет" еще еще сильнее нырнул вперед и чуть развернулся влево. При этом правое переднее колесо мягко, будто слоновья нога, оторвалось от рельса.

Теннисные шарики! Они не учли подъемную силу двух огромных мешков с шариками для пинг-понга. Запертые в багажнике "хорнета" шарики среагировали на возросшее давление воды и приподняли заднюю часть автомобиля.

Вздумай Дортмундер и Келп продвигаться дальше к Паткинс-Корнерз, опускаясь все глубже и не обращая внимания на теннисные шарики, у них ничего бы не вышло. Что же делать? Нужно подумать. Поразмыслить. Остановиться на минутку и пораскинуть мозгами.

Дортмундер принялся яростно размахивать руками, внушая Келпу: "Сядь, ты раскачиваешь машину!" - но Келп, не зная толком, что пытается сообщить ему Дортмундер, нырнул вперед и, врезавшись в Дортмундера, вцепился в рулевое колесо, чтобы восстановить равновесие.

Центр тяжести переместился влево, и автомобиль тут же опрокинулся, прихлопнув пассажиров, словно створка устричной раковины.

ПУП! Это было первой мыслью, промелькнувшей в голове Дортмундера, когда он вновь оказался под водой в полной темноте, да еще в салоне опрокинувшейся машины. Лихорадочно ощупав себя, Дортмундер нашел панель управления, поднял левую руку и, просунув ее мимо рулевой колонки, изо всех сил надавил нужную кнопку. Как он и ожидал, ПУП наполнился воздухом и, существенно повысив плавучесть Дортмундера, прижал его к переднему сиденью опрокинутого "хорнета", увеличивая тем самым плавучесть автомобиля и медленно, но верно выталкивая его вверх.