Ричард Старк - Утонувшие надежды

При этих словах Чак согнулся в три погибели и повалился на бок, прижавшись к дверце. Из-под его прижатых к губам пальцев доносились хриплые звуки и неясное мычание. Сделав вид, будто никакого Чака здесь нет (словно подражая Бобу, который намеренно не замечал голого человека), Кенни бросил в зеркальце быстрый взгляд и спросил:

- Вот как?

- Да, - ответил Боб. Он хотел добавить что-то еще, но не смог выдавить ни слова.

Кенни снисходительно улыбнулся.

- Мне кажется, разговаривать с воображаемым приятелем - это так здорово, - заметил он.

Боб улыбнулся зеркальцу, в котором отражалось лицо Кенни.

- Нет, не очень, - сказал он и тут же уловил боковым зрением гневное лицо голого человека, потрясавшего кулаком.

Сосредоточившись на управлении машиной, Кенни не расслышал ответ Боба.

Боб хотел отвернуться и смотреть в окно, чтобы вовсе не видеть творившегося в машине, но сделать это оказалось не так-то просто. Верхняя половина его туловища превратилась в деревянный чурбан, каждую часть которого было очень трудно поворачивать отдельно от других. Медленно, очень медленно Боб отвернулся. При этом от напряжения у него на шее выступили жилы. За окном показались первые дома Дадсон-Сентра. Очень интересно. Просто восхитительно.

В центре города Кену пришлось затормозить у красного светофора. Боб неподвижным взглядом рассматривал витрину скобяной лавки. Раздался стук захлопываемой второй задней дверцы.

- Что это было? - отрывисто произнес Кенни.

Боб с трудом повернул голову. Чак сказал:

- Воображаемый приятель Боба только что выскочил из машины.

- Черт бы тебя побрал, Чак!

- Он прав, - вмешался Боб. - Этот человек ушел.

Чак обернулся и улыбнулся Бобу:

- Он побежал к тебе домой. Подождет тебя там вместе с Тиффани.

- Угу, - отозвался Боб.

- Посмотри, что ты наделал своими шуточками, - пробурчал сквозь стиснутые зубы Кенни, обращаясь к Чаку.

Чак бросил на Кенни нарочито невинный взгляд.

- Боб счастлив и доволен, - сказал он, но все же повернул лицо вперед и более не проронил ни звука.

Пять минут спустя машина остановилась у дома Боба.

- Боб! Мы приехали, - сказал Кенни.

Боб неподвижно сидел на месте. На нижней части его лица застыла улыбка, но у глаз залегли тревожные морщины.

Кенни обернулся и хмуро взглянул на Боба.

- Вылезай, парень. Мне пора ехать.

- Пожалуйста, отвезите меня в больницу, - сказал Боб и умолк на целых три недели.

В конце концов обитатели дома номер 46 по улице Вязов переняли свойственную жителям маленьких городов привычку оставлять двери незапертыми. И очень хорошо сделали. Когда замерзший, промокший под дождем полуголый Дортмундер добрался до дома и обнаружил, что там никого нет, он был готов выбить входную дверь, окажись она на замке.

Чувство было такое, будто он воюет с каким-то призраком. Ну и ночка! Водохранилище явно вознамерилось сжить его со свету, это уж точно. Каждый раз, когда Дортмундер оказывался вблизи его зловещих вод, озеро вытягивало жадные мокрые пальцы и тащило его ко дну. Стоило ему только подумать о водохранилище, и оно тотчас норовило его проглотить. Хватит. Бог троицу любит.

Во время третьей попытки он оказался на волосок от гибели. Проклятая лодка внезапно потеряла воздух, съежилась и ушла под воду, а он сидел в ней, держа руками лежащий на коленях мотор, и не знал, что делать дальше. Не дожидаясь, пока лодка превратится в плоский блин и пойдет вместе с ним ко дну, Дортмундер наконец решил, что с него хватит, и, выпустив из рук мотор, отправился вплавь неведомо куда.

Намокшая одежда тянула его вниз. Первым делом Дортмундер избавился от ботинок. Вместе с ними ко дну пошел один носок. Затем он стянул куртку, брюки и рубашку, за которой последовала майка.

Во время подводной схватки с одеждой Дортмундер вконец перестал ориентироваться и понимал лишь, что угодил в серьезную передрягу. Лодка и леска куда-то исчезли. Его голова торчала на поверхности, но лишь частично, и время от времени вода заливала его с макушкой. Дортмундер принялся лихорадочно вертеться и, заметив наконец тусклые огоньки плотины, понял, что в них заключена его единственная надежда. Без такого ориентира он плавал бы, описывая круги в темноте под дождем, пока не выбился из сил.

Он плыл, молотя руками и ногами, барахтаясь и захлебываясь, пока наконец не выполз на берег у края плотины подле невысокого кирпичного здания с автостоянкой. Незапертая машина - здесь, в захолустье, вообще ничего не запирали - обеспечила ему убогое укрытие от ненастья, и Дортмундер даже вздремнул в салоне, измученный холодом, сыростью и страхом.