Петр Галицкий - Цена Шагала

— Все, — сказал он, обращаясь к своему другу, — здесь нам больше делать нечего. Поехали в офис.

Утром следующего дня Сорин проснулся рано. То ли силы стали возвращаться к нему быстрее, то ли нервное напряжение и активное нежелание общаться с сержантом Саммерсом будоражили его мозг, но так или иначе, когда он открыл глаза, часы над его дверью показывали всего без десяти семь. В коридоре еще было тихо, ночная смена либо не сменилась, либо сменилась полчаса назад. Так или иначе, ни шагов, ни голосов за тоненькой стенкой своей палаты он не слышал. И потому, полежав еще буквально пять минут, решил действовать. Произведя уже знакомые ему процедуры отсоединения капельниц, Сорин присел на кровати, что далось значительно легче, чем прошедшей ночью, и внимательно, сантиметр за сантиметром, стал оглядывать каждый предмет в палате, пока, наконец, не увидел то, что ему было нужно. Тоненькая, чуть изогнутая металлическая пластина, поддерживающая баночку с глюкозой, показалась ему подходящей. Он снял из-под нее стеклянный резервуар, вывинтил небольшой винт, холодными от слабости руками отсоединил ее от стойки. Теперь следовало встать.

Пусть и не с первой попытки, но это ему удалось. Ноги еще подрагивали при ходьбе, но все же шли, и это наполняло Сорина уверенностью в том, что задуманное в этот раз удастся осуществить. Осторожно он высунулся в коридор: путь был свободен. Уже знакомым маршрутом он добрался до ординаторской, открыл ее и вошел.

Дальше пришлось повозиться: минут пятнадцать он пытался пропихнуть эту пластину между дверцей и стенкой одного из запертых шкафчиков. Потом, обливаясь потом от напряжения, старался приподнять язычок замка. Металл терся о металл, резкий скрежет резал уши, и Сорин все время боялся неожиданного вторжения санитаров. Но обошлось. Поупрямившись, нехитрое устройство щелкнуло, узкая деревянная дверца распахнулась.

Внутри неглубокого шкафчика он нашел то, что надеялся найти: джинсы, грубоватый свитер и старые кроссовки, оказавшиеся на два размера больше, чем его нога. Достав все это, он вдруг с ужасом понял, что сил облачиться в добытую одежду у него уже недостанет. Стена перед его глазами вдруг стала расплываться, свет почему-то стал меркнуть. Поймав себя на мысли, что сейчас он лишится чувств, Андрей сполз на пол.

Забытье продолжалось недолго, может быть секунду, две, три. Резко открыв глаза, он обнаружил, что полусидит на полу, прислонившись спиной к шкафам, и крепко сжимает в руках чужие грязные кроссовки. Не меняя положения, он напялил джинсы, обулся и, прямо на больничное белье, натянул мешковатый серый свитер. Потом, упираясь руками в стену и дверцу шкафа, подтянулся и встал на ноги. Из зеркала напротив на него глядел бледный усатый человек с черными мешками под глазами и свалявшимися от пота волосами. «Ничего, — сказал себе Сорин, — все поправимо. Несколько дней отлежаться, и все будет хорошо. Теперь главное — выйти отсюда».

Он не знал, на каком находится этаже, как не знал, в какую сторону двигаться. Выскользнув в коридор, он решил не возвращаться к своей палате, а идти от нее, логично предположив, что в каждом крыле больницы должна быть лестница или лифт и что, пройдя в какую-то сторону хоть часть пути, глупо возвращаться назад и начинать все сначала.

Лестница действительно нашлась. Правда, она была не основной, с надписью «Fire Exit» [4] Пожарный выход (англ.). , но это, пожалуй, даже больше устроило Сорина, чем лестница, по которой могли бы подниматься врачи или посетители. Перехватывая руками перила, он не то что прошел, а почти съехал на перилах целый пролет, после чего остановился и посмотрел вниз. На его счастье, до первого этажа оставалось все лишь три пролета. Марши были удобные, с частыми невысокими ступенями достаточной ширины, чтобы останавливаться на них и отдыхать. Только он понимал, что сейчас не до отдыха, потому что в любой момент, в любую минуту кто-то из сиделок мог зайти в его палату и обнаружить, что неизвестный больной — «Джон До», как говорят в этих случаях американцы, — исчез. При его черепашьей скорости врачи или охрана больницы настигнут его в тот же час. И вот тогда все будет уже совсем плохо. Понимая это, Андрей полз вниз, стараясь двигаться плавно, не тревожа шов на спине.

И вот последняя дверь. Спрятавшись за ее створками, он выглянул в маленькое зарешеченное оконце, выходившее в холл больницы, но никаких звуков не услышал. «Ну что же, тревогу пока не подняли. Уже неплохо», — подумал он и принялся изучать видимое ему пространство.