Рекс Стаут - Рука в перчатке

Фольц предложил:

- Спуститесь вниз и растолкайте де Руде.

Пратт по-прежнему сомневался:

- Эти фокусы в темноте...

Дол Боннер предложила:

- Следить за ним. Вы наверняка заметите его на подходе, поэтому немного времени у вас будет. Держите наготове веревку, чтобы вылезти из окна, а также фонарик и пистолет. Подберитесь к нему насколько можно незамеченным. Если он побежит, стрелять не возбраняется, но цельтесь ниже.

- Если я буду целиться ниже, то наверняка попаду ему в живот.

- Не вздумайте сделать это. - Глаза Дол сверкнули. - И вообще не нужно никуда попадать. Просто напугайте его. Потом подбегите и хватайте. Должно быть, это ужасный трус, раз он душит беззащитных тварей под покровом ночи... - содрогнулась Дол. - Поймать-то его вы сможете? Или нет?

- Попробую. - Силки тяжело вздохнул и встал. - Не нравится мне это всю ночь сидеть на нашесте, сроду этим не занимался. - Он пошел к выходу, но остановился. - Имение Фольца, это не рядом ли с домом Сторса в Берчхевене, куда я ездил тогда за чемоданом?

- Да, по соседству. Но пока что не делайте из этого никаких выводов. Дол встала с кресла и подошла к нему. Положила руку на плечо. - Поймайте его! О'кей, Пратт?

- О'кей, босс. Пока.

- Минутку. - Дол повернулась. - Что скажешь, Сильвия? Это нам влетит в копеечку. Ты ведь казначей.

- О боже мой! - Сильвия выглядела встревоженной и беспомощной. - Ох, Дол... это как раз то, что я должна сказать тебе... Дол, дорогая! Но тогда... есть ли у нас деньги на счете в банке?

- Конечно есть. Та тысяча, которую ты положила в среду, - ответила Дол.

- Хорошо. Тогда порядок. Если только... да нет, порядок!

Дол взглянула на партнершу, поколебалась мгновение, повернулась к Силки и кивнула ему, что можно идти. Когда за ним захлопнулась дверь, она снова вернулась на свое место за столом. Когда она двигалась, то казалось, что скользит по воздуху, а не проходит сквозь него. Подсознательно, заметив, как она двигается, или услышав, как говорит, люди усаживались на стульях поудобнее, настолько было приятно наблюдать исходящую из нее энергию, излучаемую ею, казалось, без усилий и не без грации. Она села, держа спину прямо, дотронулась кончиком пальца до родинки на щеке и опустила руку на стол.

- Ну, наши три пункта не сработали?

- Нет. - Сильвия внезапно стиснула перчатки и швырнула их на пол, следом за ними полетела и сумочка из страусиной кожи, только в другую сторону и с большей силой. Фольц бросился поднимать перчатки, затем встал и направился за сумочкой, потом сел, держа их в руках. - Я его была готова изжевать! - с горечью добавила она.

- Но... - Дол была озадачена. - Разве может он лишить тебя... твоих собственных денег? Разве не так?

- Конечно нет. Я даже не знаю, похоже, он и сам этого не желает. Дело вовсе не в деньгах.

- Тогда, - Дол махнула рукой, - порядок, а чего он требует?

- Много чего.

- Например?

- Я должна прекратить финансовые и другие отношения с проклятым детективным бизнесом.

- Понимаю. Вот в чем дело. - Мгновение Дол сидела молча, сжав губы и настолько тихо, что казалось, перестала дышать. - Ну, тогда ты больше не детектив. Должно быть приятно, когда есть мужчина, который наставляет на путь истинный. Знаешь, вот только я не смогу вернуть тебе вложенный капитал... во всяком случае, не сейчас.

- Ох, Дол. - У Сильвии был жалкий вид.

- Если всему помехой я... - вскочил со своего места Фольц.

Сильвия успокаивающе махнула ему рукой. Дол сказала:

- Нет еще, Мартин. Еще не настал твой черед указывать ей, что надо делать. Успокойся и насладись добродетелью послушания.

- Дол Боннер! - покраснела Сильвия. - Как ты смеешь это говорить? Я не подчиняюсь ни одному мужчине.

- Я мужчин не люблю.

- Я тоже. По крайней мере многих. Но что касается Пи Эл, то он вовсе не указывал мне, что я должна делать. Он подчеркнул, что если я вопреки его воле и неодобрению поступлю по-своему, то он никак не отреагирует... а любить меня будет ничуть не меньше. Вот дьявол! - В ее голосе звучала горечь. - Он чертовски умный. Хорошо знает, что я не потерплю приказов, даже от него. Он еще сказал, что я ему ничем не обязана и не ждет от меня признательности и даже не примет ее, если у меня в душе и есть что-то подобное, хотя и сильно сомневается в этом.

Но, - тут она пришла в ярость, - он также знает, что был чрезвычайно добр ко мне все эти пятнадцать лет и что у меня достаточно здравого смысла сознавать это, и знает, что у меня доброе сердце и хорошие помыслы. Надо признать, что это его фото... этот кусок в "Газетт" для него были большим ударом.