Мария Жукова-Гладкова - Трудно быть богатой

— Я хотел бы взять у вас интервью, уважаемая Олечка, — продолжал журналюга. — Или Эросмани?

— А у кого именно вы хотите взять интервью: у Ольги или у Эросмани? — прямо посмотрела я на волосатика.

Он задумался на мгновение и ответил:

— У Ольги. Я не думаю, что госпожа Эросмани будет так интересна нашим читателем. Да и, признаться откровенно, коллега по перу, наше издание очень уважает тайну псевдонима. А вы ее тщательно скрываете. Не совсем понятно, почему открыли ее этому… ну, вы понимаете кому.

Я улыбнулась.

— Так почему?

— Сразу ничего другого не пришло в голову. Но обычно я не представляюсь.

— Тайну псевдонима мы сохраним. Я даже сделаю ответный жест, чтобы показать дружественность намерений.

Передо мной стоял один из самых скандальных журналистов всех времен и народов Матвей Голопопов. В миру он, правда, был Александром Ивановым, как я успела прочитать в удостоверении.

Матвей Голопопов обожал демонстрировать народу голые задницы героев своих репортажей. Откуда он набирал столько информации, сказать не могу, однако его еженедельник выиграл все суды. А возбуждали иски против них чуть ли не каждую неделю — причем, после выхода статей Голопопова, обычно сопровождавшихся самыми скабрезными снимками. Но информация всегда была достоверной, и в судах всплывали дополнительные пикантные детали, которые редакция не ставила в первый номер. А потом выходило продолжение статей, где Матвей Голопопов в подробностях докладывал читателям о результатах судебных процессов и о том, что он вначале думал немного подретушировать образ политика, актера, модельера и прочих (думая в первую очередь о читателях, а не героях репортажей), но раз уж те оказались такими сутяжными типами, он не намерен скрывать от читающей публики ни одной детали. И не скрывал.

— Оля, может, мы с вами поговорим в другом месте? — спросил меня Александр, он же Матвей. — Вы меня подвезете?

Я кивнула, мы загрузились в машину и быстренько покинули двор. Обалдевший депутат и гоблины остались стоять рядом с «мерседесом».

— А вы не на машине? — уточнила я, выезжая на проспект.

— На машине, но я ее потом заберу.

— Куда вас везти? — спросила я.

— Куда угодно, — сказал Саша-Матвей. — Я просто хочу задать вам несколько вопросов. Может, выпьем где-нибудь кофе? Заверните вон там, — он показал рукой. — Свожу вас в один приятный бар.

Я припарковала «запорожец» и мы с Сашей-Матвеем спустились в тускло освещенный зальчик, где, как оказалось, его хорошо знали.

— Только кофе? — уточнил Саша-Матвей.

— Лучше чего-нибудь попрохладнее, — призналась я. — Апельсинового соку, например.

Он кивнул и вскоре вернулся к столику, взяв сок мне и пиво себе.

— Вы курите?

Я покачала головой.

— Не возражаете, если я?..

Я опять покачала головой и улыбнулась. Саша-Матвей производил на меня самое благоприятное впечатление, хотя типаж хиппи никогда не привлекал. У меня вообще было странное ощущение: мне казалось, что я общаюсь с очень порядочным человеком. Но если вспомнить, где он работает…

— Готов для начала ответить на ваши вопросы, Ольга, — журналист очень приятно улыбнулся.

— Что вы видели или слышали из случившегося во дворе?

— Все, — просто ответил Саша-Матвей. — Все заснято на пленку.

Я охнула.

— Успокойтесь, — он накрыл мою руку своей сухой ладонью. — Нас интересовали не вы, а Жирный. Ваши ножки, конечно, будут фигурировать в газете и производить впечатление на читателей, — он хитро улыбнулся, — и ваша ручка, царапающая Жирному физиономию… И его телохранитель, сующий свой рубильник в вашу сумку… Во всей красе покажем слугу народа с приближенными, у которых при виде денег, причем любых, сразу же срабатывает хватательный рефлекс. Народ любит видеть подтверждение своих подозрений. А что наш народ думает о своих слугах? Вот и получит очередное подтверждение. Читайте следующий выпуск, Оля.

— Обязательно, — ответила я, все-таки не стопроцентно поверившая, что мой светлый лик не появится в скандальной хронике.

Саша-Матвей, словно прочитав мои мысли, сообщил, что давно хотел со мной познакомиться. Его еженедельник и он сам не первый год интересуются Надеждой Георгиевной и компанией. Более того, ни одна из квартир в доме с аркой не принадлежит моей бывшей свекрови. Надежда Георгиевна скупила лишь три дома. В квартире над аркой постоянно дежурит кто-то из журналистов, естественно с фотоаппаратом и видеокамерой. Самого Сашу-Матвея вызвали, когда приехали мы со свекровью.