Анатолий Степанов - День гнева

Серьезная дамская беседа затянулась. Только к семи вечера отвезла подружку к дому у метро "Аэропорт".

Час пик кончился, машин на улице поубавилось, и Сырцов, почти наверняка зная, что блондинка возвращается домой, отпустил ее на длинный повод. Ленинградское шоссе, Тверская, Манежная площадь, Болото, Якиманка и далее по Ленинскому. Мелькали впереди мощные задние огни "Ситроена", а Сырцов, отдыхая за баранкой, мельком любовался неряшливой, не следящей уже за собой, дряхлеющей Москвой.

"Ситроен" завернул направо и подкатил к высотному жилому дому, выстроенному в сталинское время для университетской профессуры. Блондинка вышла из машины, забрала пакеты, тщательно проверила дверцы и вошла в подъезд, громко хлопнув высокой дубовой дверью.

Сырцов нехотя выбрался из "семерки" у ближайшего телефона-автомата и набрал номер.

- Вас слушают, - важно оповестила трубка.

- Товар доставлен в целости и сохранности, Сергей Сергеевич, сообщил Сырцов.

- Кстати, Георгий, - после небольшой паузы заметил Сергей Сергеевич, - будьте поаккуратнее в выражениях: в дни моей молодости товаром величали женщин определенного назначения. Ну, а в общем спасибо. Завтра, как сегодня. Извините, она уже звонит в дверь. До свидания.

Сергей Сергеевич повесил трубку. Сырцов бессмысленно послушал короткие гудки, повесил свою тоже, потоптался в кабине и сказал:

- Козел.

Сам не зная, кто из них двоих козел.

Жил Сырцов неподалеку, на Вернадского. Есть такие кооперативные дома, стоящие ребром к проспекту. В одном из них его начальство, когда он еще работал в МУРе, исхитрилось получить пай в десять квартир. Сырцову, как холостяку-одиночке, за копейки по нынешним временам, была предоставлена однокомнатная нетиповая квартира на первом этаже, задуманная архитектором, скорее всего, для привратника. Привратника в доме никто не собирался заводить, а в привратницкой поселился Сырцов. Комната в двенадцать метров, кухня в четыре, прихожая в два.

Куртку он повесил в прихожей, чтобы не дованивала в комнате. Ритуально остановился в дверях и осмотрел убогий свой уют. Первые полгода осмотр доставлял удовольствие бывшему долголетнему обитателю общежитий, теперь - нагонял тоску.

Снял сбрую с пистолетом, швырнул весь комплект на диван, он же кровать. Диван-кровать. Уселся в кресло, отдыхая перед тем, как заварить себе крепкого чая. Собственно, что он делал? На машине катался, да посиживал в ней - ожидая. А устал, как собака. Стал незаметно уходить в дрему, но резкий дверной звонок не позволил сделать это. Он неловко, плохо ориентируясь в дремотном тумане, выкарабкался из кресла, на всякий случай спрятал пистолет в преддиванную тумбочку и пошел открывать.

Перед дверью, опершись о палку и глядя куда-то вверх, стоял деформированный скверной оптикой глазка полковник милиции в отставке Смирнов Александр Иванович. Сырцов открыл дверь.

2

Здравствуй, Сырцов! - жизнерадостно поприветствовал его полковник в отставке.

- Здравствуйте, Александр Иванович. Если помните, меня Георгием зовут.

- Здравствуй, Георгий! - охотно поправил себя Смирнов. - Не помешал?

- Чему?

- Может, у тебя дама.

- Нету у меня дамы. Баба иногда забегает, а дамы - нет.

- Словоблудишь, - понял Смирнов. - Подходящее занятие для бывшего оперативника.

- Чаю хотите? - не реагируя на выпад, предложил Сырцов.

- Хочу.

Он, готовя чай, мотался по квартире - разжигал газ, полоскал заварной чайник, расставлял чашки, выбрасывал на журнальный столик многочисленные яства, в виде сахара и печенья, а недвижимый в кресле Смирнов, упершись подбородком в рукоять палки и только поводя глазами, осматривал апартаменты бывшего милиционера. Когда Сырцов разлил крепкий чай по чашкам и окончательно уселся на диван-кровать, Смирнов спросил:

- Ты, вроде, и не рад мне, Георгий?

- Просто ошалел от неожиданности. Обождите самую малость, сей момент приду в себя и сразу же хвостом завиляю, и в щеку лизну.

- Понятно. Себя не любишь, меня не любишь, никого не любишь, догадался Смирнов и завершил безынтонационно: - Ай, ай, ай.

- Как у моря живется, Александр Иванович?

- Как и у реки, как и у ручейка, как и у лужи. Великолепно.

- Тогда по какой причине в Москве опять?

- Хочешь знать, зачем я к тебе пришел? Ты ведь мне однажды жизнь спас, Георгий...

- Хотите сказать, что нанесли мне визит вежливой благодарности? перебивая поинтересовался Сырцов.

- Это лишь всего присказка была, а ты перебил. Давай чай допьем, а потом поговорим, - предложил Смирнов.