Анатолий Степанов - День гнева

- Виктор, - назвался Кузьминский и сделал зверское лицо. Победитель.

- А отчество? - формально попросила продолжения Алуся.

- Для вас у меня нет отчества. - Я - Виктор, Виктор, Алуся!

По Каретному на Петровку, мимо "Метрополя" к останкам памятника Дзержинского, через старую площадь...

- У меня здесь приятель работал. Курдюмов Ванечка, - косясь через Алусин профиль на слегка испоганенные мстительным людям серые здания с опечатанными подъездами. Алуся посмотрела на здания, посмотрела на Виктора и, глядя уже вперед, свободно призналась:

- Я его тоже знаю. Через него мне Адам Андреевич отдельную однокомнатную квартиру выбить помог. Папе, маме и братику двухкомнатную малогабаритную дали, а мне, как работнику искусства, однокомнатную, видно было, что рассказывать о своей роскошной жилплощади для нее удовольствие.

- Так вы хотите сниматься в кино или нет? - бодря ее, нарочито раздраженно спросил Кузьминский. Она посмотрела на него, как на юродивого.

- Покажите мне того, кто не хочет сниматься в кино. Конечно, хочу.

Через Старую площадь на Набережную, у Красной площади к мосту. Серпуховская, Даниловская, Варшавское шоссе, направо, Севастопольский проспект, Литовский бульвар. Приехали.

Она показала, как проехать к одному из бесчисленных подъездов несусветного громадного для того, чтобы быть уютным жильем, белого с красным дома, и, выпорхнув, легко предложила:

- Чашечку кофе не желаете, Виктор?

- С удовольствием, - признался он, ожидавший этого предложения. Но тут же в порядке интеллигентной отмазки засомневался: - Но вам же отдохнуть надо перед спектаклем?

- Мы отдохнем, мы отдохнем! - словами из классика ответила Алуся. Правда, в новой трактовке: если в традиционной основе реплики был глагол, то она переложила смысловой акцент на существительное. Мы, мы отдохнем!

Ворвавшись в квартиру на двадцатом этаже, Алуся, как и положено женщине, в жилье которой неожиданно появился мужчина, стремительно засуетилась, стараясь незаметно убрать отдельные деликатные детали дамского гардероба, разбросанные ею в утренней спешке. Пряча собранные причиндалы за спиной (так уж смущалась, уж так смущалась!), изложила ему план дальнейших действий:

- Вы отдохните пока здесь, в комнате, а я быстренько переоденусь и мигом приготовлю кофе. Присаживайтесь, Виктор, присаживайтесь.

Она убежала, а он присел. На тахту, застеленную ярчайшей желто-зелено-черной тряпкой и слегка пыльной к тому же. Афиши кругом, размашисто и жирно написанные фломастером автографы почетных гостей этого дома прямо на стенах между развешанными куклами и масками, на полках не фарфор, не хрусталь, а граненые стаканы, пол-литровая банка и зеленые дешевые бутылки, вместо стульев - непонятные холмики, прикрытые лоскутами той же ткани, что и на тахте, на полу - проигрыватель - убогие попытки создать нестандартный богемный уют. Виктор встал, подошел к проигрывателю, глянул на него сверху. Ни неснятой пластинке было написано по-английски "Диана Росс". Диана или Дайана? Не важно, в общем, Росс. И пусть будет Росс. Он запустил пластинку и вернулся на тахту.

Под музыку вплыла в комнату Алуся. Переодетая в нечто многообещающе легкое, она прослушала музыку самую малость и пригласила:

- Пойдемте, Виктор. Все готово.

На кухонном столе расставлены чашки, тарелки, легкая закусь, на уже выключенной плите - варварски заваренный в кастрюле кофе, а на тумбе отдельно - уже наполненные рюмки, чем-то желтым, коньяком, наверное. Не садясь, Алуся одну рюмку протянула Виктору, а другую взяла сама.

- За знакомство, Виктор?

- Я за рулем... - вяло отбрехнулся было Кузьминский.

- Мне ведь тоже нельзя. Но чисто символически. На брудершафт...

Трахать ее или не трахать? - вот вопрос. Трахнешь - может закрыться насчет Курдюмова, расспрашивать последнему любовнику о предпоследнем ситуация, что ни говорите. Не трахать - неправильно поймут, обидится, вообще не станет говорить. Но гамлетовский этот вопрос решился сам собой. Алуся напомнила требовательно:

- Ну?

Скрестили руки, выпили и по-детски потянули друг к другу губки. Формальный поцелуй, плавно перешел в неформальный. В забытьи Алуся безвольно откинула правую руку и поставила рюмку на стол. Тоже самое проделал Виктор, переложив за ее спиной рюмку из правой руки в левую. Как бы в тумане, вроде не понимая, что творят, они, не отрываясь друг от друга, стали незаметно перемещаться в комнату, куда их темпераментно звала Дайана Росс.