Анатолий Степанов - День гнева

- Раз спрашиваю, значит, не сплю, - с натугой откликнулся Смирнов (не вставая с дивана тянулся к выключателю настольной лампы на столе). Зажегся свет и, прикрыв глаза от яркости, он ответил на второй вопрос: - Некогда мне волноваться. Я думаю.

- Ишь ты! - восхитился Алик и, пошарив за книгами извлек бутылку коньяка и две рюмки. - А я волнуюсь, даже боюсь наверное. Выпьешь?

- Нет, - твердо решил Смирнов.

- Дело хозяйское, - не настаивал Спиридонов и, быстро, налив рюмку, тут же закинул ее в себя. Понюхал ладонь, вздрогнул. - О чем думаешь, Саня?

- Даже не думаю, скорее картинки всякие представляю. Из прошлого. Из настоящего. Из возможного. И просто картинки вспоминаю.

- Рафаэля? Писсарро? Брока? - попытался догадаться уже насмешливый Алик.

- Я художника не знаю, - как бы простодушно признался Смирнов. - Одна картиночка вроде как карикатура из жизни морских глубин. У правой рамки картинки, почти уходя из нее, плывет беспечная маленькая рыбка, не ощущая, что она уже в раскрытой пасти следующей за ней рыбки побольше, которая, в свою очередь, не чувствует, что она меж зубов более крупной рыбы. И далее в том же порядке и положении четвертая, пятая, шестая. Самая последняя рыбина, обрезанная рамкой по жабры должна по идее сожрать всех. Казалось бы, законченная картиночка. Но меня мучит праздный вопрос: а что там дальше за рамкой?

- Притча? - полюбопытствовал Алик, наливая себе вторую.

- Да иди ты! - Смирнов скинул с себя одеяло и сел, приятно ощущая голыми ступнями жесткую податливость коврового ворса. Зевнул, темпераментно двумя руками почесал непышную свою шевелюру и решил: - Все равно спать не смогу. Надо вставать. Полшестого Витька заявится.

- Зачем? - спросил Алик и выпил вторую.

- Ты что, забыл? Он же в девяностом на съемках все лето провел в этом заказнике-заповеднике. Охотничьи карты про такие места намеренно врут. А Витька мне утонченную схему делал, полшестого привезет и вообще он там на месте не помешает.

- Не много ли нас на эту царскую охоту собирается? - выразил неудовольствие Алик отчасти еще и потому, что никак не мог решиться налить себе третью. Видя это, Смирнов облегчил его мучения:

- Насколько я знаю, автобусы с творческой интеллигенцией отбывают в двенадцать. Можешь, можешь третью принять, а потом поспать минуток триста, и ты в порядке. Тем более - запомни это хорошенько - твоя задача там представительствовать и только.

- А Роман, что будет делать? - ревниво поинтересовался Алик.

- Не твое собачье дело, - грубо ответил Смирнов, спохватился, поправился: - Он в группе наблюдения со стороны.

- Все мы в группе наблюдения со стороны - обиженно констатировал Смирнов.

- Нашу Алуську пригласить не забыл?

- Пригласили, пригласили. А зачем она тебе?

- Нравится потому что - признался Смирнов: кряхтя поднялся и пошел в ванную чистить вставные зубы.

55

Англичанин Женя откровенно любовался складностью и естественностью солдатской выправки комуфлированного плейбоя. Заботливо спросил:

- Выспался?

- Так точно - по-солдатски бойко, без обозначения чина начальника доложил вытянувшийся в струнку плейбой, но не выдержал, расплылся в обаятельной улыбке и развязно рухнул в кресло.

- Судя по всему - ажур, - догадался англичанин.

- Полный, - подтвердил плейбой.

- В незапамятные времена попал я случайно в компанию, где покойный Анатолий Дмитриевич Папанов солдатские байки рассказывал. Если я их расскажу - ничего смешного, одна глупость. А слушая его, все чуть от смеха не окочурились.

- Это ты про то, что я недостаточно талантлив?

- Нет. Я про полный ажур. Одна из баек кончалась стишком: "в ажуре-то в ажуре, только член на абажуре".

- Чей? - спросил плейбой.

- Что - чей? - не понял англичанин.

- Чей член на абажуре? Твой? Мой?

- Наш общий, Димон.

- Общих членов не бывает. Даже в нашей стране сплошной общественной собственности. Так чей же член окажется на абажуре?

- Надо, чтобы ни твой, ни мой там не оказались. Вот и все.

- Красовский контроль был? - заговорил о другом Дима.

- Был. По всей форме. Ты его берешь с собой?

- Нет. Он и двое страховавших сегодня отдыхают.

- Значит, у тебя девять полноценных стволов.

- Пять, Женя. Четверо закрывают возможные его отходы, если возникнут непредвиденные обстоятельства.

- Да и ты - шестой. Наверное, ты прав. Как говаривал Владимир Ильич: "Лучше меньше, да лучше".

- А вдруг он там не объявится, Женя?

- Объявится, объявится, - уверенно успокоил англичанин. - Мы навязали столько узлов, что на распутывание их ему нужно время, которого у него нет. Там, на охоте, он попытается обязательно, если не развязать, то разрубить их. Он будет там, Дима, и с серьезной командой.