Мэри Стюарт - Мой брат Михаэль

— Ради бога, разреши помочь!

Я соскользнула с кровати на пол и собрала бумаги.

— Я уберу, чини стул и выпрямляй стол. А разбитые стекла лучше оставить на утро, найдем щетку… Саймон!

Он аккуратно расставлял мебель.

— Что?

— Это совсем не ненужные рисунки. Законченные эллинические типы. Вот голова, похожая на Стефаноса, вот — на статую, девушка, пастушок и еще, смотри… Он, конечно, не хотел их делать, они ему не нравились, но он ведь не мог позволить себе просто так их выкинуть! А это-то с какой стати?..

— Что это? — сказал он резко.

— Это. Странная прекрасная голова молодого человека в цветочном стиле, причем порванная, не просто смятая, как все остальные. Не надо было ему этого делать, такая красивая!..

Саймон молча взял у меня рисунки, посмотрел, спросил:

— А что здесь еще? Цветов нет?

— Нет, только типы, кроме этой красивой головы.

Он вздохнул вроде бы с облегчением, и я поняла, что он испугался не меньше меня.

— Тогда еще ничего. Все самое хорошее он взял с собой, кроме этого, — он уронил фрагменты самого красивого портрета, — может, мы когда-нибудь и узнаем, что так вывело его из себя. Скорее бы…

Я сказала резко:

— Цикламен!

— Что он тоже здесь все-таки?

— Нет, я вспомнила кое-что, по-моему, важное. Вчера в горах я видела цикламен на скале. Я сразу не поняла, то есть, наверное, поняла подсознательно, потому что подумала про Нигеля, но это был тот самый цветок с его рисунка. Уверена. Значит, Нигель тоже был там! И, может, он нашел пещеру Ангелоса, и это объясняет его странное поведение в понедельник ночью. Саймон, я почти уверена!

Саймон сказал хрипло:

— Если он что и нашел, то только в понедельник. Этот рисунок он сделал в понедельник.

— Да, и говорил, что ничего не рисовал, пока мы не нашли цикламен и портрет. А вчера утром уходил и старался, чтобы его никто не видел. Может, все-таки Нигель взял мула? Может, мы неправы про Даниэль? Может Нигель пытается вытащить оттуда, что там есть?

Саймон сказал вообще уже не своим голосом:

— Ну а что, если да? И если он налетит на этого чертова грека прямо в процессе, тот-то точно в этом замешан.

— Может, они вместе…

— Может.

— Саймон, не переживай так. Одно очевидно — он ушел сам. Все собрал и выбросил ненужное. Даже и что-то аморальное он делает по собственной воле. Ты же не можешь до такой степени и помимо его желания о нем заботиться?

— Думаю, что нет. По крайней мере, до наступления дня.

— Пойдешь туда, конечно?

— В любом случае собирался, а теперь, по-моему, обязан. — Он молча смотрел на меня, маска непроницаемости опять скрыла лицо. — И возьму тебя с собой. Иди спать, нам рано выходить.

Я встала:

— А Стефаноса и Нико не возьмем?

— Нет. Во-первых, это слишком долго, во-вторых, если Янгель и Димктриос там еще что-нибудь оставили, я хотел бы без свидетелей разобраться при чем тут Нигель, и кому все это принадлежит. Если это оружие и золото, право собственности — сложный политический вопрос, особенно сейчас.

— Господи, я об этом не подумала.

— А теперь, давай я тебя провожу… Между прочим, все никак не скажу спасибо за замечательный удар по башке Димитриоса.

— У меня бы ничего не вышло, но он, кажется, думал, что я — Даниэль. И я все равно промазала.

— Все равно, это было прекрасно.

Он открыл дверь, и я вышла в коридор первой.

Саймон разбудил меня около шести. Я сонно сказала: «Войдите!» — и только тогда поняла, что я не в отеле, и это, скорее всего, не горничная с чашкой чая.

Я посмотрела на дверь, она приоткрылась, раздался голос Саймона:

— Камилла!

— Да, Саймон!

— Как, по-твоему, ты уже можешь встать? Пора идти. Кофе готов, приходи, когда оденешься.

— Хорошо.

— Хорошо.

Дверь закрылась, я выскочила из кровати и начала быстро одеваться. За окном вершина горы расцвела от солнечного света, как абрикосовое дерево. В комнате было прохладно, что мне, впрочем, понравилось. Меньше удовольствия я получила от ледяного потока воды из крана — из обоих кранов, — но в любом случае умывание в Дельфах доставляет мало удовольствия. Вода жесткая, как пемза, и примерно так же действует на кожу… Зато я окончательно проснулась и подскочила к двери Саймона, наполненная предвкушением замечательных приключений.

— Входи.

Он говорил так свободно и громко, что я изумленно на него уставилась. Он понял.

— Соседка выехала час назад. Я следил за ней до начала дороги. Не знаю куда она отправилась, но, во всяком случае, на север.