Татьяна Полякова - Жаркое дыхание прошлого

– Откуда ты знаешь? В бумагах, которые нам дал Лужин, об этом ни слова. Данные о сестре есть, а дочь упоминается, но без имени и фамилии.

– Я все-таки сыщик, забыла?

– Куда там… Продолжу дедуктивно мыслить, если ты не возражаешь.

– Валяй. Только в машине. Ты стоишь посреди улицы и размахиваешь руками. Люди могут решить, что мы скандалим.

– Ага, и завтра твоей Маринке донесут, что я устроила тебе сцену ревности?

– Не отвлекайся. Так о чем нам говорит мировой детективный опыт?

В машину я, конечно, села и продолжила, но без прежнего воодушевления:

– Фотография каким-то образом попала к Ольге, она начала подозревать Лужина, нашла доказательства, а он… В общем, чем это кончилось, мы хорошо знаем.

– Отлично. Осталось ответить на вопрос: где эти самые доказательства, которые Ольга нашла?

– Не знаю, – вздохнула я. – Спрятала.

– Еще один тайник?

– Хорошо, а ты что думаешь?

– Я думаю, что с выводами спешить не стоит. Давай-ка наведаемся в ночной клуб, где сделана фотография. Времени, конечно, прошло много, но учитывая, что после гибели Лизы менты персонал основательно потрясли… возможно, что-то да вспомнят.

– Мы не спросили Веру, как назывался ночной клуб, – нахмурилась я.

Владан достал фото и ткнул пальцем в левый нижний угол. А я едва не застонала от досады на свою невнимательность. На столе, за которым сидел Лужин, лежала бумажная подставка под бокал, с вполне отчетливой надписью по кругу «Счастливые часы». Владан посмотрел на меня с улыбкой и пожал плечами, точно хотел сказать «бывает».

В клуб мы приехали, когда первые посетители только-только начали подтягиваться. Охранник на входе с некоторым недовольством оглядел мой наряд, перевел глаза на Владана и поспешно кивнул, пожелав нам удачного вечера. Мы прошли в бар, не спеша осматриваясь. Я, конечно, сразу обратила внимание на часы, которые висели на стене, очень похожие на те, что были на фотографии. Из двери, замаскированной шторой, появился мужчина лет сорока пяти в темном костюме и рубашке без галстука. Коренастый, невысокий, с тем особым выражением на физиономии, которое присуще лишь сотрудникам полиции. Иными словами, бывший мент виден был в нем за версту.

– Какие люди, – пропел он, маскируя настороженный взгляд приветливой улыбкой. – Господин Марич, собственной персоной. А девушка какая красивая…

Я приободрилась, косясь на Владана, а он протянул руку, буркнув:

– Привет.

– Решил отметить очередную удачу? – продолжил тот и, видя некоторое недоумение на лице Владана, пояснил: – Слышал про недавнюю стрельбу.

– А-а-а… какому-то придурку вздумалось стрелять, когда я шел мимо…

– Да неужели? – хмыкнул мужчина, не удосужившись представиться. – А я-то был уверен, ты опять кого-то основательно достал.

– И в мыслях не было.

– Он на редкость дружелюбный парень, – влезла я. – И совершенно безобидный. Сами подумайте, откуда у него враги?

– Да уж… – засмеялся мужчина. – В городе болтают…

А я с серьезной миной продолжила:

– Это называется бремя славы. Я там, кстати, тоже была, а болтают исключительно о нем.

– Ее зовут Полина, – вздохнул Владан. – И она чересчур словоохотлива.

– Распространенный недостаток. Сочувствую.

– Ты об остальных не знаешь.

Они дружно засмеялись, а потом мужчина спросил:

– Так что вас привело сюда?

Владан наконец-то решил его представить:

– Владимир Петрович, начальник охраны клуба. В прошлом отличный опер.

– Ну, тебя с твоим дружком я посадить так и не смог, – криво усмехнулся Владимир Петрович, взглянул на меня, малость смешался и добавил: – Шутка.

– Чего уж там, шутите, я привыкла.

– У нее папа – олигарх, воспитание, само собой, хромает… – вздохнул Владан.

И оба уставились на меня с выражением на лицах, которое легко читалось как «молчи, женщина». Я подумала и в самом деле замолчала.

– Разговор есть, – совсем другим тоном заявил Владан.

Владимир Петрович разом посерьезнел, кивнул и сказал:

– Прошу в мой кабинет.

Пройдя за шторку, мы оказались в узком коридоре и вскоре уперлись в дверь с лаконичной табличкой «Иванов В. П.».

Владимир Петрович распахнул дверь, пропуская нас вперед, вошел сам, дверь запер, что не ускользнуло от моего внимания, и занял кресло за столом, я устроилась на узеньком диване, а Владан предпочел стоять, опершись на подоконник. Достал фотографию и положил ее на стол. Владимир Петрович с минуту внимательно ее разглядывал в полной тишине.