Ирина Глебова - Выкуп

Всегда в одном месте – на скамье под развесистым дубом, – собиралась группа парней, на которую детвора посматривала с интересом, а взрослые с опаской. Ребята держались независимо, громко смеялись, пронзительно свистели, играли в карты, в пристеночек, в ножичек. Их подозревали во всех нехороших происшествиях: выбитых в подъездах лампочках, потоптанных клумбах, пропавших котах. И хотя никто из этой компании на горячем пойман не был, репутация хулиганов держалась за ними крепко. Во след подросшим девочкам они отпускали лихие комплементы и довольно хохотали, слыша в ответ обиженное: «Дураки!». Одна Соледад ходила мимо этой компании совершенно спокойно.

– Конечно, – говорила ей подружка Вера, – тебя они уважают, ведь у тебя родители в Испании погибли и брат офицер.

Но Соледад подозревала, что дело не только в этом. Явным вожаком этой компании был уже взрослый семнадцатилетний парень, и, несмотря на рисковую репутацию, он нравился всем девчонкам двора. Когда Соледад и Вере приходилось проходить мимо ребят или сидеть недалеко от них, Вера всегда восхищённо шептала:

– Какой он красивый, этот Серёжка Охлопин!

Самый первый раз, когда она сказала об этом, добавила:

– Жутко похож на артиста Столярова. Помнишь, из фильма «Цирк»?

Парнишка и в самом деле был хорош собой: высокий, ловкий и сильный – девочки не раз видели, как он легко отжимается на турнике и, играючись, крутит «солнце». Густые русые волосы и без расчёски слегка вились вокруг высокого лба, серые глаза из-под тёмных бровей смотрели весело и насмешливо. Но Соледад быстро заметила, что, когда Серёжка глядел на неё, насмешки во взгляде не было. Ей было всего четырнадцать, но она была испанка! И что означают подобные взгляды, для неё не представляло секрета. Конечно же, она нравилась этому парню! И он тоже нравился ей всё больше, чем больше она к нему приглядывалась. Хулиган? Ну, это как посмотреть! Он ведь учился в школе ФЗУ и работал на заводе токарем. А отец не раз говорил, что хороший токарь – это рабочая элита. То есть, Сергей не был бездельником, и если он хорошо, даже франтовато одевался – он сам на это зарабатывал. Соледад уже знала, что Охлопины – многодетная семья, Сергей, самый младший, родился через два месяца после смерти своего отца. Много лет они бедствовали, мать одна поднимала детей, но теперь живут хорошо: все работают, даже он. Девочке нравилось, когда мужчина следит за собой, любит красиво одеться: она хорошо помнила, что подобное было в традиции у неё на родине. Но не только франтоватость и обаяние Серёжки Охлопина привлекало Соледад. Этот парень отлично играл на гитаре! Не раз она видела, хотя и мимоходом или издалека, как ловко, неуловимо быстро бегают по струнам его пальцы, слышала очень приятный его голос. От гитарных переборов и переливов голоса у неё замирало сердце, потому что в этом тоже была как бы частица Испании… Пел парень популярные дворовые песенки – о пиратах, о драках из-за роковой любви или что-то нагловато-весёлое, вроде «Шарабан мой, американка!» Но Соледад особенно и не вслушивалась: главное – гитара и голос. Только однажды, когда она проходила мимо компании, старательно отводя взгляд, Сергей резко прервал песенку, которую наигрывал, и после короткой паузы, заиграл негромко и запел:

Девочка замерла, повернулась и впервые встретилась взглядом с глазами парня. Его глаза не насмешничали, как обычно, хотя он слегка улыбался. Он пел песню, которую она помнила: её запели поздней осенью 36-го в Бадахосе, как и по всей Испании! Тогда франкисты уже вплотную подошли к Мадриду, бои шли на окраине столицы. Вот тогда и родилась эта задорная песенка с такой яркой мелодией! Её сразу запели все – сначала в Мадриде, потом по всей стране. И мама пела её, и она, Соледад, и отец там, на фронте, наверное тоже пел… А теперь, через три года, на русском языке эту песенку пел парень, которого звали Сергей – пел для неё…

Через несколько дней произошло почти то же самое: Соледад шла через двор, и Серёжа Охлопин, увидев её, заиграл и запел другую очень популярную песню испанских республиканцев:

Соледад сначала остановилась, а потом медленно пошла к ребятам. Сергей сидел на лавочке один, остальная компания сгрудилась напротив – кто на столе, кто просто на траве. Она шла, а он, не отводя от неё взгляда, продолжал петь. Девочка обошла скамью, стала у парня за спиной и положила ему руку на плечо. Сделала это так спокойно и легко, словно не первый раз. У неё была фотография, привезённая из Испании: отец сидел, торжественно выпрямившись, а за его спиной стояла мама, спокойно положив на плечо мужчины руку – точно так же, как сейчас Соледад… Кто-то из ребят, опешивших в первый момент, хохотнул, но сказать ничего не успел: Охлопин неуловимым движением оскалил зубы, сощуренные его глаза опасно блеснули. А потом он повернул голову, улыбнулся Соледад, и на его щеках проступили ямочки. Всё это время он не переставал наигрывать, а теперь вновь запел: