Константин Измайлов - Последний клиент

Секретарь, дама преклонных лет, прослужившая со своим шефом бок о бок последние пару столетий, паралитически дернула ртом — в таком раздраженном состоянии она своего начальника не наблюдала со времен арабо-израильского конфликта. Осторожно скосив глаз на закрывшуюся за говорящей головой дверь, она просчитала про себя до двадцати пяти и привычным, годами отточенным сопрано пропела в микрофон селектора:

— Мистера Кемпбелла желает видеть мистер Уокер. И весьма срочно…

— Ну, так как? Уносим ноги теперь или дождемся утра? — Этот вопрос волновал Жукова не менее, нежели проблема проведения досуга в теплом помещении в компании с одной-двумя емкостями со спиртным. Любое иное завершение очередного дня он воспринимал как истязание его утомленной бездельем плоти и мог впасть в необъяснимое окружающим ожесточение.

— Следовало бы сегодня… Но, учитывая вероятность оперативно организованной подставы, мы своим поведением можем убедить органы расследования в нашей причастности к убийству Веттеншапена и его сотрудников.

Кирилл сейчас, да и прежде, еще в офисе ювелира, отдавал себе отчет, что после баталии в баре с местными любителями круглого мяча положение его команды значительно осложнилось. Так, полицию, несомненно, интересует, кто же из пребывающих в Амстердаме русских понесет ответственность за учиненные ими общественные беспорядки и побои, а теперь и тройное убийство в извращенной форме… И не просто расшалившихся юнцов, но лица, имеющего определенный, и немалый, вес среди наиболее состоятельных жителей столицы. Логика рассуждений может совершенно невероятным образом привести полицейских к точке, где расположился небольшой, но достаточно дорогой отель, в котором, кстати, проживают три искомых индивида славянского происхождения. Здесь уж будет не до обсуждения прав человека. Так что интуиция подсказывала — валить надо! Но куда и каким образом — на эти вопросы ответа пока не было.

Но он должен был прозвучать — в нескольких десятках метров от стен отеля, в телефонной будке, спасаясь от задирающего полы плаща ветра и пристальных взглядов редких и потому чрезвычайно бдительных прохожих, замерзал мсье Франс. Он терзался в раздумьях, никак не решаясь набрать номер отеля. Будь погода потеплее, он, вероятно, не стал бы звонить Кириллу. Следуя своей тактике, он постарался бы не вмешиваться в течение наблюдаемых им событий, просто пассивно ожидал бы ему одному известной фазы, когда его вмешательство стало бы необходимым. Необходимым для выполнения поставленной перед ним задачи. Но не теперь — очень много задействованных лиц с совершенно разнообразными личностными характеристиками. Тройка русских, расположившихся за стенами отеля в уютных, теплых номерах, не шла ни в какое сравнение ни с жалким Крокиным, которому, казалось, сама судьба уже подписала смертный приговор, ни с его дамочкой, женщиной чисто внешне чрезвычайно привлекательной, но достаточно неумной, — будь она поосторожней, давно уже общалась с мсье Францем на темы, волнующие их обоих. Но пока, видно, не судьба: насколько затянется ее пребывание в Невшателе, мсье Франсу было неизвестно, да и будущее дамы его волновало постольку поскольку: убийство Веттеншапена внесло некоторые коррективы в планы бывшего легионера, и он был готов предложить противоборствующей стороне переговоры. Пусть даже на их территории и на их условиях…

Что же смогло заставить мсье Франса пойти на подобный шаг? Нежелание рисковать репутацией? Или собственной шкурой? Или, может быть, его желтые металлические кружочки, когда-то служившие мерой всего сущего? Ответ на этот вопрос был известен только самому мсье Франсу. Он набрал номер отеля и через портье связался с господами, занимавшими номера триста десять и триста двенадцать.

— Я был там… — Голос, раздавшийся в телефонной трубке, был спокоен и сух.

— Простите, с кем я разговариваю? — Кирилл жестом привлек внимание Жукова. — Давай-ка в паркинг, к машине. А ты, Коля, упаковывай вещи. И поживей… Извините, я не расслышал, кто вы и где вы были?

— Кто — не имеет в данной ситуации никакого значения. А был я в офисе знакомого вам ювелира…

— Отлично! И что теперь я должен делать? Хлопать в ладоши? Посыпать голову пеплом?

— Я знаю, кто это сделал…

— Вот как? — Кирилл тянул время, проигрывая возможное развитие разговора: это могли быть провокация, попытка установления контакта или перехват инициативы со стороны противодействующих сил. На попытку шантажа это похоже едва ли. А если провокация? С какой целью? Заставить покинуть отель и без шума и пыли попытаться арестовать? Или убрать? С арестом все в этой стране произошло бы тихо и без особой помпы. А на улице, у всех возможных выходов из отеля уже стояло бы по два полицейских автомобиля. Но, как убедился Кирилл, осторожно отодвинув штору, рядом с отелем было на редкость пусто, и даже припаркованные на противоположной стороне машины выглядели мертвыми грудами умело раскрашенного железа. Совершенно безжизненный пейзаж. — Так что вы еще имели желание мне сообщить? Кроме того, что знаете, кто убил ювелира?