Юлия Шилова - Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой

— Хорошо тебе. Значит, буржуем стал.

— Да какой я буржуй. Посмотри на меня. Разве я на него похож?

— Еще как. Хорошо тебе.

— Да и не так уж мне хорошо. Я просто много работаю. Кстати, как там Зина?

— Нормально. Что с ней будет-то?

— Не обижаешь?

— Если не выпросит, то не обижаю. Баба должна знать свое место.

— Это собака должна знать свое место, а женщина-то при чем?

— Баба она и есть та же самая собака, разве только что не воет.

— Паша, а хочешь в кафе какое-нибудь заедем? Посидим, выпьем, за жизнь поговорим. У меня еще есть полчаса.

— Да я как-то не одет, чтобы по кафе ходить. Послушай, будь другом, дай мне на бутылку по старой дружбе. Если не хочешь по старой дружбе, то, когда ты в следующий раз из своей Америки приедешь, я тебе обязательно отдам.

— Да не нужно мне ничего отдавать.

Растерянный Майкл полез в карман, достал из него бумажник и вытащил пару стодолларовых купюр.

Обезумевший мужчина выхватил предложенные ему доллары и расплылся в безобразной улыбке, обнажив при этом свои гнилые зубы.

— Столько хватит?

— Хватит. Ты не представляешь, как я тебе благодарен. Век не забуду. Я тебе в следующий раз обязательно отдам.

— Да не нужно мне ничего отдавать.

В этот момент из дома вышла спившаяся женщина, от которой за версту несло перегаром. На голове женщины была грязная, поеденная молью косынка, а ее давно не стиранная одежда вызывала даже не жалость, а раздражение на то, что такие, как она и ей подобные, позорят наш женский род. Пашка бросился к женщине и замахал перед ее лицом двумя стодолларовыми купюрами.

— Зина, Зинка! Смотри, сколько у нас теперь денег! Теперь можно бухать целый месяц!

— А кто дал тебе такие деньги? — смачно сплюнула на землю женщина и закашлялась так, будто у нее туберкулез.

— Мишка.

— Какой еще Мишка?

— Да вот, перед тобой стоит. Он раньше в нашем доме на втором этаже жил.

— Мишка?! — Женщина поправила свою косынку и подозрительно посмотрела на Майкла. — Это, что ли, который в Америку уехал?

— Точно! С которым ты раньше любовь крутила. Представь, если бы ты тогда его, а не меня выбрала, то была бы сейчас такой же буржуйкой, как и он.

— Здравствуй, Зина. — В голосе Майкла послышалась неподдельная грусть.

— Мишка, ты, что ли? — брезгливо посмотрела на него женщина. — Ты что сюда прикатил? Посмеяться над нами хочешь? Не терпелось посмотреть, какими мы стали? А мы такие, какие есть. Мы по американским улицам не гуляем, на лимузинах не ездим, в дорогих ресторанах не сидим. Пожалеть нас решил, денег дал. Что-то вроде благотворительности. Так вот жалеть нас не нужно. Мы нормально живем, и нас все устраивает. Я с Пашкой счастлива и ни о чем не жалею.

— Зина, не понимаю, почему ты злишься? Я просто так приехал. Хотелось увидеть свой дом. Я и не знал, что его скоро будут сносить.

— Будут, — с гордостью ответила Зинаида. — А нас переселят в новые просторные квартиры, где будет лоджия. Так что жизнь не прошла даром. Будет и на нашей улице праздник. А ты катись отсюда, буржуй хренов. Здесь тебя уже никто не ждет. Катись в свою долбаную Америку и жри черную икру ложками. Только смотри не подавись и не сдохни от обжорства. — На глазах женщины появились слезы.

— Зина!

— Иди к чертовой матери! Я уже знаешь сколько лет Зина! Не хрена на меня с такой жалостью смотреть! Может, ты приехал, чтобы попросить моей руки и увезти меня в Америку?

— Зина, просто вы мои друзья детства, и я хотел вас увидеть.

— Увидел?

— Увидел.

— Так теперь вали. И не думай, что я о чем-то жалею. Я с Пашкой счастлива. А тебя я никогда не любила. Неужели ты до сих пор это не понял? И даже когда ты вены себе резал, я в больницу к тебе не пришла. А когда ты в Америку уезжал и мне позвонил, я не пришла тебя провожать. И теперь не думай, что я тебе на шею брошусь. Вон, иди к своей шалаве разодетой, которая тебя на лавочке ждет. Садись с ней в свой глазастый и катись отсюда!

— Зин, ты че пасть открываешь? Кому ты на хрен нужна? — вмешался стоящий рядом Павел. — Кто приехал, чтобы тебя в Америку увезти? Ты на себя в зеркало смотрела?! Ты же выглядишь на все восемьдесят. От тебя разит, как от скотины, а твоя рожа кирпича просит. Какая тебе Америка?! Ты че тут надумала?! Ты посмотри на него и на себя! Да он бы даже побрезговал взять тебя за руку! Это ты раньше была Зинка-картинка, а теперь твое время прошло. Ты че на человека накинулась?! Он же нам баксы дал. Теперь бухать знаешь сколько можно? Ты же меня сегодня с утра пилишь, чтобы я достал денег на бутылку.