Рекс Стаут: Не позднее полуночи (сборник)

– Вы – Гудвин, – констатировал Хансен. Баритон его звучал не так глубоко, как по телефону. Я предоставил ему красное кожаное кресло в торце стола Вульфа и теперь пожалел об этом, ибо он в нем явно не смотрелся. Длинная тощая шея, землистый цвет лица и огромные уши – простой деревянный стул с прямой спинкой подошел бы ему куда больше.

– Мистер Гудвин, – проговорил он, – речь идет о конфиденциальном деле чрезвычайной срочности. Я настаиваю, чтобы вы сейчас же сообщили Вульфу о необходимости немедленной встречи с нами.

– Да, мы все на этом настаиваем, – подтвердил один из клиентов тоном большого босса.

Второй, не успев толком усесться, катапультировался из кресла и теперь мерил комнату шагами. Третий, пытаясь прикурить, тщетно старался удержать в дрожащих руках спичку. Чувствуя, что меня втягивают в бессмысленные пререкания, я любезно проговорил:

– Хорошо, попытаюсь что-нибудь для вас сделать, – встал и вышел из комнаты.

Когда я вошел в кухню и направился к столику с телефоном, Фриц убирал остатки завтрака. Ему бы никогда и в голову не пришло вслух спросить меня о чем-либо, что могло хоть отдаленно касаться наших дел, но этот вопрос был у него в глазах. Я ответил ему взглядом строгим и многозначительным, снял трубку внутреннего телефона и набрал номер оранжереи.

Через минуту мне в ухо прорычал голос Вульфа:

– Ну что там еще?!

– Звоню из кухни, – сообщил я. – В кабинете сидят четверо в рубашках от «Салка», в ботинках от «Шермана», и все в панике. Говорят, что должны срочно увидеться с вами.

– К черту!

– Понимаю, сэр. Просто счел своим долгом предупредить, что у нас гости. Пообещал что-нибудь для них сделать и теперь вижу, что напрасно.

Я положил трубку, не дожидаясь, пока это сделает Вульф, взял трубку городского телефона и набрал номер.

Адвоката Натаниэля Паркера, к которому в случае крайней необходимости всегда обращался Вульф, на месте не оказалось, но его служащий Сол Эрлих сказал, что слышал о Рудольфе Хансене. Все, что он знал, сводилось к тому, что Хансен, старший партнер одной из крупных адвокатских контор города, имеет весьма солидную практику и пользуется репутацией человека, умеющего улаживать крайне сложные и щекотливые дела. Повесив трубку, я сообщил Фрицу, что вижу весьма соблазнительную перспективу, сулящую нам гонорары и безбедное житье на многие месяцы, если, конечно, он с помощью одной-двух чашек кофе будет постоянно поддерживать во мне бодрость духа.

Когда ровно в одиннадцать часов послышался звук спускающегося лифта Вульфа, я вышел в прихожую, приветствовал его появление, сообщил про Хансена и последовал за ним в кабинет. Как обычно, я подождал с официальными представлениями, пока он не доберется до своего кресла за письменным столом, поскольку босс терпеть не мог здороваться за руку с незнакомыми людьми, но меня неожиданно опередил Хансен. Он вскочил, положил на стол Вульфа свою визитную карточку и снова сел.

– Я адвокат Рудольф Хансен, – сообщил он. – Эти джентльмены являются моими клиентами, вернее моим клиентом является их фирма. Мистер Оливер Бафф. Мистер Патрик О’Гарро. Мистер Вернон Асса. Ожидая вас, мы потеряли уйму драгоценного времени. Нам необходимо переговорить с вами наедине, без посторонних.

Вульф заметно помрачнел. Он всегда очень остро переживал первые минуты общения с потенциальными клиентами. Ведь не исключено, что не удастся найти пристойного повода им отказать, и тогда придется приступать к работе.

Он покачал головой:

– Но мы и так одни, я не вижу здесь посторонних. А, вы смотрите на мистера Гудвина. Не берусь утверждать, что его присутствие здесь необходимо, но оно, увы, абсолютно неизбежно.

– Мы предпочли бы говорить с вами наедине.

– Что ж, весьма сожалею, господа, но в таком случае вы действительно зря потеряли время.

Он окинул взглядом клиентов, я тоже. У Оливера Баффа было круглое красное лицо, еще более оттенявшее белизну седых волос, которые, в свою очередь, подчеркивали красноту лица. Патрик О’Гарро был с ног до головы весь какой-то коричневый, начиная от глаз и волос и заканчивая костюмом, галстуком, носками и ботинками. Исключение, разумеется, составляла рубашка, она была белоснежной. Глаза у него были ясные, умные и живые. Вернон Асса был мал ростом и слегка тучен, с жирком в плечах, и либо он только что провел месяц во Флориде, либо ему вообще незачем туда ездить. К его смуглому лицу, конечно, больше подошло бы что-нибудь коричневое, но он был во всем сером и в черных туфлях.