Джун Томсон: Метод Шерлока Холмса (сборник)

– Так-так! – проговорил Холмс, когда мистер Синклер вышел из комнаты и мы услышали, как за ним захлопнулась входная дверь. – Что вы обо всем этом думаете, Уотсон? Карточная игра, а! Вам это, верно, по душе, дружище. Хотя вы, кажется, предпочитаете скачки и бильярд, а не карты? [6]Кстати, как у вас обстоит дело с вистом?

– Играю немного, – суховато произнес я, несколько уязвленный насмешливым тоном Холмса.

– Достаточно хорошо, чтобы выиграть четыреста фунтов за партию?

– Навряд ли, Холмс.

– Значит, в пятницу нам не стоит слишком увлекаться, – заметил Холмс. – Сыграем один-два роббера, а затем пройдемся по залам, чтобы разведать обстановку и понаблюдать, но только издали, за господами Апвудом и Гонтом. Знаете, Уотсон (вернее, Кэрью – надо привыкать к вашему новому nom de guerre [7]), я уже предвкушаю нашу вылазку! – продолжал Холмс, посмеиваясь и потирая руки. – Нечасто случается попасть в один из известнейших игорных клубов Лондона, не уплатив вступительного взноса!

Когда в следующую пятницу в одиннадцатом часу вечера мы с Холмсом вышли из экипажа и очутились перед клубом, он произвел на меня несколько неожиданное впечатление. В воображении мне рисовалось пышное здание с ярко освещенными окнами и швейцарами в бриджах и атласных жилетах, которые проводят нас внутрь. Вместо этого мы оказались на крыльце одного из тех высоких элегантных домов, которыми застроены тихие переулки Южного Кенсингтона. Единственным украшением, выделявшимся на его простом оштукатуренном кирпичном фасаде, были кованые ограждения балкона второго этажа. Что до ослепительного блеска газовых ламп, то из-за плотно зашторенных окон пробивались лишь узкие полосы света, придавая зданию странный, таинственный вид и делая его похожим на театральную авансцену за миг до поднятия занавеса.

Вместо лакеев в атласных жилетах тут был лишь тощий бледнолицый дворецкий в черном костюме, своей мрачной важностью напоминавший служащего похоронного бюро.

После того как он забрал у нас наши пальто и шелковые цилиндры, я получил возможность немного оглядеться и, несмотря на первоначальное разочарование, был поражен тем, что увидел, хотя интерьеры «Нонпареля» соответствовали моим представлениям об игорном заведении не более, чем его внешний вид.

Строгий квадратный вестибюль с черно-белым мраморным полом, как и фасад, был также свободен от всяких украшений, если не считать двух консолей с мраморными столешницами и висевших над ними гигантских зеркал в позолоченных рамах, расположенных одно против другого. Множественные отражения наших фигур, постепенно уменьшаясь, уходили в глубину зеркальной аркады, искрившейся в свете ламп. Очнувшись от секундного замешательства, я увидел перед собой застекленные двери, которые вели в большую комнату, обставленную как гостиная респектабельного клуба: в ней были и кожаные кресла, и высокие книжные шкафы, и низкие столики с аккуратно разложенными на них газетами и журналами. Целую стену занимал бар, сверкавший длинными рядами хрустальных бокалов и бутылок.

За другой парой двойных дверей, располагавшихся по дальней стене вестибюля, виднелась столовая с длинным буфетным столом, на котором помещались супницы, громадные блюда с закусками, а также стопки тарелок и серебряные столовые приборы. Вокруг были расставлены небольшие круглые столы, застланные белоснежными крахмальными скатертями. За ними уже сидели несколько джентльменов, не преминувших воспользоваться гостеприимством клуба. Однако большей частью его члены занимали кожаные кресла гостиной, устроившись в них с бокалом бренди или виски в руках; между ними неслышно сновали официанты с серебряными подносами, на которых тоже стояли бокалы с вином, шампанским и другими горячительными напитками.

Тут царила приглушенная обстановка, которую не нарушал ни один громкий голос: до нас доносились лишь едва слышный рокот разговоров да позвякивание бокалов, воздух же был напоен ароматами сигарного дыма и пылавших в каминах дров, кожаной обивки, изысканной еды и свежих цветов, украшавших оба помещения, а также вестибюль.

Мистер Синклер, должно быть, дожидался нашего появления, ибо, не успели мы снять верхнюю одежду, он тотчас вышел, чтобы поздороваться с нами.

– Мистер Кэрью! Мистер Робинсон! Рад приветствовать новых членов нашего клуба! – воскликнул он, по очереди протягивая нам руку, а затем провожая по широкой лестнице наверх, в большой, разделенный надвое салон, занимавший всю ширину здания. Я догадался, что это и был игорный зал – средоточие клуба «Нонпарель».