Марина Белова - Если у вас нету тети...

— Я что-то пока не пойму, в чем должна заключаться моя помощь? — настороженно спросил лейтенант. — Обижают, что ли, вашу родственницу? Вы хотите, чтобы я кого-то припугнул? Говорите, в каком районе она живет, я позвоню коллегам.

— Нет, Семен Иванович, вы нас неправильно поняли. Наша протеже сейчас находится здесь.

— Где — здесь? В коридоре, что ли? Пусть не стесняется, заходит.

— Да нет. Она у вас… под стражей.

— Что-то я действительно ничего в толк не возьму. — Семен Семенович заерзал на стуле, туго соображая, кто из его подопечных подходит под данную Алиной характеристику.

— Клюквина Степанида Степановна, — выпалила я, мгновенно прекратив умственные мучения Бузько.

Семен Иванович напрягся, лицо быстро стало наливаться краской, через минуту он был похож на спелый помидор, готовый вот-вот лопнуть от избытка томатного сока. Вытирая ладонью пот со лба, он хриплым от возбуждения голосом спросил:

— Это вы про нее говорили, что муху не обидит, червячка не растопчет?

— Ну да. Нам бы с ней только поговорить. Устройте нам с ней свидание, Семен Иванович. Я сама в прошлом юрист. Если вас что-то смущает, я могу принести любой документ, вплоть до лицензии адвоката, — уговаривала Алина, не замечая видимых перемен с Семеном Ивановичем. — В любом случае ей положен защитник. Пока функции адвоката я могу взять на себя, и в моих действиях не будет ничего противозаконного. Надеюсь, вы понимаете, что с ней произошло недоразумение? Она никого не могла убить. Ну да что я говорю, вы ведь ее видели.

— Семен Иванович, пропустите нас к ней, — жалобно попросила я. — А еще лучше выпустите по подписке о невыезде. Я боюсь, в заключении она долго не протянет. Мы отблагодарим, — я перешла на шепот, — не сомневайтесь. Мой муж преуспевающий бизнесмен, денег не пожалеет.

Лейтенант чувствовал себя ужом на раскаленной сковородке, глаза его бегали подобно теннисному мячику, он быстро переводил взгляд с Алины на меня и обратно, напряженно соображая, как с нами поступить. Капли пота на лейтенантском лбу становились все крупнее и крупнее.

«Дольше терпеть и скрывать нельзя. Конечно, мне следовало бы еще утром сообщить вышестоящему начальству об имевшем место факте. Может быть, тогда еще можно было бы исправить ситуацию. А теперь, когда время упущено, — ищи ветра в поле», — думал Семен Иванович.

Умственное напряжение вылилось у лейтенанта в раздражение. Естественно, он оторвался не на Алине, а на мне.

— Безобидная, говорите? Интеллигентная? В библиотеке работает? «Графа Монте-Кристо», небось, читала? А между тем ваша родственница девушку убила! — стал кричать Семен Иванович на меня. — Ее застали выходящей из комнаты убитой. Руки у вашей Клюквиной были в крови по локоть. По локоть! А вы говорите, безобидная. У-у-у, — взвыл Бузько.

— Она что ж, призналась в убийстве? — ужаснулась я.

— Призналась! Как же! Все убийцы поначалу белые и пушистые! Сначала клянутся, что никакого отношения к делу не имеют: случайно на месте преступления оказались, мимо проходили. Потом уходят в несознанку. Ну а потом посидят, посидят под следствием, поймут, что все равно правосудия не избежать, и начинают строчить чистосердечные признания, в надежде, что срок скостят.

— Могу я поговорить с ней? — с полной безнадегой в голосе спросила я.

— Нет, — нагло ответил лейтенант.

— Моя подзащитная имеет право на адвоката, — заявила Алина, приподнимаясь со своего места. — Не заставляйте меня звонить вашему начальству.

— Звоните, мне уже все равно, — отмахнулся Семен Иванович от Алины, тучей нависшей над ним. — Звоните куда угодно, хоть генеральному прокурору, только из этого мало что выйдет.

— Вы можете аргументировать ваш отказ, желательно в письменной форме? — угрожающе спросила Алина.

— Аргументировать? — удивился Семен Иванович. Что он может аргументировать, если сам не понял, как все произошло на самом деле? — Господи, блин горелый! Как вы можете поговорить с задержанной, если ее здесь нет?! Как?!

— Ее что, перевели в городское или областное управление?

— Испарилась ваша Клюквина! Мухой просочилась сквозь решетку! Убежала! Удрала! Сгинула! — заходясь в истерике, продолжал орать лейтенант. Брызги слюны разлетались в стороны, капельки пота объединялись в ручьи и стекали со лба прямо на стол. Краснота приобрела багровые оттенки, теперь его лицо напоминало не помидор, а срез зрелой свеклы. — Интеллигентная, воспитанная. Это уж точно! Записку на двери оставила!