Марина Белова - Если у вас нету тети...

— А почему вы не хотите убить меня прямо здесь? — спросила я, оттягивая приближение смерти.

— Нашла о чем спросить! — Он удивился моему вопросу, но все же ответил: — Чтобы не испачкаться, когда придется труп прятать.

Его цинизм меня разозлил.

— Не буду раздеваться и плыть, — зло ответила я и по слогам повторила: — Не бу-ду!

— Вы мне усложняете жизнь, — сказал мерзавец.

— А вы меня этой самой жизни лишаете!

— Живо лезь в воду.

— Не буду! — с завидным упрямством завизжала я и закрыла от страха глаза.

Раздался глухой звук. Я подумала, это у Панова так стреляет пистолет. Но вслед за этим звуком послышался шелест и треск ломающихся камышей. Я открыла один глаз, потом второй. В зарослях кувыркались двое. Один из этих двоих был Панов (куда же он денется), второй — Мухин (а этот, интересно, откуда взялся). Вскоре Мухин ловким приемом перевернул Панова на живот, подмял под себя и заломил ему руку.

— Вероника Алексеевна! Тьфу, Марина, как вас там по отчеству? Короче, снимите с него галстук и дайте его мне.

Через минуту Панов лежал со связанными за спиной руками, лицом в грязь.

— Как вы здесь оказались? — спросила я у своего спасителя, как только немного отошла от всего этого кошмара.

— Стреляли, — улыбаясь, ответил тот.

— Неправда! Если бы он успел выстрелить, вы бы со мной не разговаривали.

— У вас, наверное, от страха парализовало ту часть мозга, которая ответственна за чувство юмора. Это присказка такая. «Белое солнце пустыни» помните? — пояснил Мухин.

Мне от его слов совсем не стало обидно. Что верно, то верно — испугалась я сильно.

— Что с этим делать будем? — я подошла к Панову и с наслаждением пнула его в бок острым носком босоножки.

— В милицию сдадим. Должен же я перед правоохранительными органами реабилитироваться? Нехорошо с вещдоком получилось. Бес попутал. Вставайте, Игорь Владимирович, поедем сдаваться.

Артур подошел к пленнику и наклонился, чтобы его поднять.

— Подождите, — остановила я его, — я сейчас у этого гада кое-что спрошу. — И, наклонившись к Панову, задала вопрос, который почти две недели не давал нам с Алиной покоя: — Признавайся, где Степа?

— Какой Степа? Не знаю я никакого Степу. — Панов поднял испачканное в грязи лицо и уставился на меня глазами, полными ненависти.

— Степа — это женщина, которую забрали в милицию по подозрению в убийстве Насти.

— Если ее забрали в милицию, там ее и ищите, а я не знаю никакого такого Степы. Ни женщины, ни мужчины — не знаю!

— Врешь! Ты ведь уже тогда знал, что она ни в чем не виновата. Наверняка, Бермудова из Настиного коттеджа к тебе побежала, плакаться в жилетку. А потом ты, возможно, с любовницей, чтобы вас не разоблачили, выкрал Степу из камеры. Так было?

— Бред!

— Никакой не бред! Ты и Бермудову отравил газом. Сознавайся, гад, твоих рук дело?

— Ты с ума спятила! Ирина переживала сильно, а тут еще вы со своим расследованием. Нервы у нее сдали, вот она руки на себя и наложила. Так что Иркина смерть скорее на вашей совести, чем на моей.

— Ах ты, сволочь! — вскипела я и хотела еще раз садануть его в бок, даже ногу подняла, но Артур остановил меня.

— Успокойтесь, Марина Владимировна. — Он наконец-то вспомнил мое отчество. — Отвезем его в милицию, там он как миленький разговорится. Во всем сознается. Там, знаете, какие специалисты работают?

— Знаю, Артур. На чем его повезем? На «Мерседесе», с комфортом? — больше всего в эту минуту мне хотелось запихнуть его в багажник с промасленными тряпками и протекающей канистрой бензина.

— С какой стати? На моих «Жигулях», — Мухин мотнул головой в сторону дороги. — Я свою «старушку» в этом убогом месте оставлять не хочу. Все равно мне этот «Мерседес» по-любому не достанется. Зачем же мне о нем печься? Игорь Владимирович, слышали? Вставайте, поедем без кондиционера и тонированных стекол.

Панов поднялся, ему это стоило определенного труда, руки были связаны за спиной, и потому опереться было не на что. Он потащился к машине, не сопротивляясь и не делая никаких попыток сбежать.

— Вам придется сесть с ним на заднее сиденье, — предупредил меня Мухин. — Кстати, для надежности возьмите его на мушку. — Он протянул мне пистолет, из которого еще недавно в меня целился Панов. — Если что, стреляйте, сами знаете куда.

— Куда? — не сообразила я.

— В ноги, разумеется, — громко захохотал Артур. — А то помрет ненароком от досады, а ему еще показания в милиции давать надо.

Всю дорогу мы ехали молча, я держала Панова на прицеле, боясь расслабиться хотя бы на секунду. Рядом со мной сидел враг, который так ловко всем пудрил мозги. И так преуспел в этом, что я до сих пор мучилась одним вопросом: кто же Панов на самом деле.