Марина Белова - Если у вас нету тети...

— А Санька и не хотел больше трех давать. Это я набила ей цену, жалко все-таки, родная бабушка, — призналась Анюта.

— О, господи! От такого цинизма у меня сердце перестает биться. Алина, вези меня сразу к кардиологу или обратно к Розалии Аркадьевне под вишню, — застонала я и прикрыла от стыда глаза.

Через два дня, вернувшись из командировки, позвонил Сундуков.

— Как дела? — бодро спросил он.

Его тон вывел меня из себя. Два дня мы с Алиной следили за Егором Кулаковым, и ничего. Даже никакого намека на близкое присутствие Степы. Исходя из наших рассуждений, она должна была находиться где-то рядом, параллельно с нами следить за Кулаковым. Но как мы ни вертели головами по сторонам, как ни вглядывались в лица прохожих, увидеть ее так и не смогли. Или она и не собиралась следить за Кулаковым, или замаскировалась так, что даже агентам национальной безопасности раскусить ее было не под силу.

А он, Кулаков, как будто над нами издевался. В перерыв бегал в пивбар пропустить с Кузькиным бокальчик пива. Вечером бежал домой к жене. Ходил в магазин, выносил мусор. И все! Ничего того, что указывало бы хоть на какое-то криминальное прошлое.

— Вот гад! Как затихарился, — бурчала Алина. — Все равно мы тебя выведем на чистую воду.

— Как сажа бела! — пессимистично ответила я Сундукову на его вопрос.

— Что, совсем ничего? — разочарованно спросил он.

— Почему? Убийцу вашей Насти мы вычислили, — приврала я. — А вот Степа наша как в воду канула.

— Надо встретиться, — предложил Игорь. — Расскажете обо всем в подробностях. Я зайду в «Пилигрим» в три. Устроит?

— Устроит, — согласилась я. Когда-то же надо отдохнуть от слежки за Кулаковым?

Сундуков пришел к нам с цветами, коробкой конфет и бутылкой красного вина.

— Цветы и слова благодарности вам, — последовал ответ на наши удивленные взгляды. — А вино и конфеты — Настю помянем, вчера было девять дней со дня смерти.

Алина молча достала из шкафа бокалы. Штопор оказался у Сундукова. Он вообще парень запасливый, я бы даже сказала — автономный, не полагается на авось, все нужное носит с собой. Не услышав с нашей стороны возражений, он стал откупоривать вино. Я открыла коробку с конфетами, достала печенье.

— Пусть земля ей будет пухом, — начал Игорь.

— Царствие небесное, — добавила я.

Алина кивнула и пригубила бокал.

— Ну, докладывайте, дамы. Что у вас?

— Всего полно, только главного нет — Степы.

Я рассказала Игорю все, что нам было известно на сегодняшний день.

— Да, как все запутано. А знаете, ведь мне Настя тоже рассказывала о своем друге, — вспомнил Сундуков. — Мы были в Белозерске полгода назад. Она мне и дом свой показывала, и дом парня. Оказывается, они выросли в одном дворе.

— Брат этого парня до сих пор там живет, только он теперь шишкой стал.

— Знаю.

— Непонятно только, почему он себе особняк не выстроит? Купил подъезд, потом второй…

— Зачем ему здесь особняк, если у него дом на островах? Я так думаю.

— При таких деньгах можно и не один дом на островах иметь, — с завистью вздохнула Алина.

— Не завидуй, — предостерег Сундуков. — Богатые тоже плачут. Кстати, а кто ведет дело о смерти Бермудовой?

— Наш общий знакомый, Воронцов, — ответила я.

— Сергей Петрович? — приятно удивился Сундуков, однажды их жизненные пути по моей милости уже пересекались. Но это было давно, два года назад. — И что он говорит?

— А то ты его не знаешь! — воскликнула Алина. — Так он и будет нам докладывать! Игорь, большая к тебе просьба — войди с ним в контакт, пригласи куда-нибудь, посиди, то да се, — она улыбнулась и заискивающе посмотрела в глаза Сундукова.

— Алина Николаевна! — Игорь округлил глаза и театрально прикрыл ладонью рот, боясь, что крамольная мысль бабочкой выпорхнет наружу. — Как вы могли обо мне такое подумать?! Войти с ним в контакт? У меня нормальная ориентация, я женщин люблю, а вы меня толкаете на скользкий путь порока.

— Сундуков, не дури, — сдерживая смех, продолжила Алина. — Разживешься информацией, поделишься с нами.

— Зорге хотите из меня сделать? — Сундуков сощурил глаза в щелочки. — Адъютанта Кольцова?

— Не скромничай, этим до тебя далеко, ты вылитый Джеймс Бонд.

— Тогда попробую, — с довольной улыбкой согласился Сундуков. — Только я ничего вам не обещаю. Воронков калач тертый, ему не одну бутылку водки влить надо, чтобы язык развязать. И не всегда такой прием срабатывает. Бывает, что он с устатку сразу в коматозное состояние впадает, минуя фазу разговорчивости.