Марина Белова - Если у вас нету тети...

— О чем беседовали?

— Большей частью ни о чем: о погоде, о модных курортах и о ценах на услуги в косметических салонах. Да мало ли тем для женского разговора?

— Как закончился вечер?

— Поели, выпили и стали бродить.

— Что значит бродить?

— Кто вставал, чтобы кости размять, кто в кустики сходить. Мужики загрустили, им вроде как пива не хватило. Кузькин в буфет побежал, Маркин и Ложкин поплелись с ним. Мухин отходил на обрыв, позвонить. У реки связь плохая, а на обрыве берет хорошо. Катя бегала его разыскивала. Кулакову приспичило поплавать в реке. Татьяна его уговаривала не лезть пьяным в воду, но он все равно полез. Вроде все.

— А когда Настя ушла, кто пошел следом за ней?

— Не знаю, темно уже было. Фонарем ведь в лицо светить не будешь.

— Вы все время находились в компании?

— Нет, я тоже отходила. Что я — железная? В тот вечер мы все много выпили. Вот и хотелось…

— Вы одна отходили?

— Нет, Владимира Николаевича с собой приглашала! — фыркнула Бермудова.

— Как обнаружили труп Насти?

— Валентина Анатольевна брала посуду для пикника у горничной под свою ответственность. Когда решили расходиться, все вызвались ей помочь донести. Первой в свой коттедж вошла она. И нос к носу, столкнулась с убийцей.

— Так уж убийцей? — не выдержала я. — Следствие еще не закончено. Суда еще не было. Рано говорить, кто — убийца, а кто — нет.

— Ну, я не знаю, — смутилась Бермудова. — Ваш коллега забрал ее с собой как подозреваемую в убийстве.

— Подозреваемый и убийца не одно и то же. Лучше скажите, в этот момент все были у коттеджа?

— Я не знаю. Вроде все. Точно вам не скажу, и никто не скажет. Мы все были в шоке.

— Хорошо. Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, — сказала я напоследок и, не желая Бермудовой «всего хорошего», вышла из кабинета. Алина последовала за мной.

Катя, увидев нас выходящими из кабинета начальницы, стала по стойке «смирно»:

— Вероника Алексеевна, не желаете чая, кофе?

— Катя, мое настоящее имя Марина Владимировна. А Вероника Алексеевна — партийная кличка. Теперь, пожалуйста, расскажи моей коллеге все, что ты помнишь о вечере, когда погибла Настя.

Для экономии времени мы с Алиной решили разделиться и допрашивать сотрудников «Гаранта» поодиночке. Я пошла к Тушкину, а Алина осталась с Катей, второй раз слушать ее рассказ мне было неинтересно.

Тушкин занимал маленькую комнатенку, на двери которой висела табличка «Директор по общим вопросам». Я для приличия стукнула в нее и просунула внутрь голову. Наверное, это была самая маленькая комната в «Гаранте», чуть больше туалета. В ней помещался только письменный стол и трехдверный шифоньер. В углу стоял картонный ящик с наклейкой «Асе» и рядом — несколько пачек стирального порошка. Одно слово — кабинет завхоза. За столом, на котором кроме старенького телефонного аппарата ничего не было, сидел Тушкин.

— Можно? — спросила я и, не дожидаясь приглашения, вошла. — Сергей Львович, я из милиции. — Повертев перед лицом Тушкина липовым удостоверением, я тут же спрятала корочку в сумочку. — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

— Да, да, конечно, — заговорил Сергей Львович и протянул руку к телефону.

— Нет, как-нибудь обойдемся без вашей тети. Я с ней потом побеседую.

— Хорошо.

Тушкин отдернул руку так, будто его поймали на воровстве. И вообще он был похож на ребенка, который и сам не знает, за что его будут сейчас ругать. Неуверенность сквозила во всем: во взгляде, в движениях. Он потирал ладонь о ладонь, как бы стараясь согреться, касался пальцами щек, щипал себя за мочки ушей. И глаза его смотрели куда угодно, только не на меня; складывалось впечатление, что он боится встретиться со мной взглядом.

«Нервничает, — отметила я. — Почему?»

— Сергей Львович, я хочу у вас спросить, как вы провели вечер прошлой пятницы?

— Когда убили Анастасию? — с придыханием спросил Тушкин.

«Если он так будет волноваться, то потеряет сознание и упадет в обморок. Только этого мне недоставало».

— Да, меня интересует именно этот вечер.

— Я был на пикнике, — торопливо ответил Тушкин. — Вместе со всеми.

— Что-нибудь предшествовало убийству? Настя с кем-нибудь ссорилась? Или, может быть, кто-то из мужчин к ней приставал? Обидел?

— Не-е-ет! — взвыл Тушкин и побледнел так, что я подумала — вот, у него остановилось сердце. Лицо приобрело сероватый оттенок, будто из Тушкина откачали всю кровь, а вместо нее запустили воду.