Марина Белова - Если у вас нету тети...

— Прекрати! Нормальный у нее возраст. Она ненамного старше меня, — почему-то обиделась я… за себя. — Скажешь тоже! По-твоему, когда даме немного за тридцать, — тут я приврала немножко, — то на нее и посмотреть некому? Ты меня удивляешь.

— Ладно, конечно, найдется, кому смотреть, — пошел на попятную Олег. — Я, например, смотрю, даже иной раз заглядываюсь.

— Олег, не время шутить. Убита девушка. А обвиняют Степу.

— Ясно одно — надо ехать в «Сосновую рощу» и узнавать все на месте.

— Ты поедешь?

— Не могу: завтра у меня важная встреча. Поезжай ты, дам водителя.

— Ты всегда так. Другой бы отец тут же помчался спасать своих детей.

— Давай не пороть горячку. Ничего с детьми не случится. Какой смысл мчаться сейчас, если до утра осталось три часа?

— Раньше приедем.

— В четыре часа утра? А дальше? Дети спят в номере.

— Похожу, поспрашиваю, что случилось. Может, свидетелей найду.

— Каких свидетелей? Все люди в это время спят. Будить станешь? Нет, Марина, утро вечера мудренее. Выпей валерьяночки и ложись спать. — Олег выколупал из облатки еще три таблетки. Две протянул мне, одну проглотил сам. — А утром поедешь с водителем. Он тебя отвезет прямо в «Сосновую рощу». Увидишь детей, а потом поговоришь с милиционером, который Степу арестовал. Я уверен, это недоразумение, он разберется и тут же ее отпустит.

— А если нет?

— Тогда наймем адвоката. Ложись спать, в восемь будет машина.

— Нет, не надо служебной машины, я лучше с Алиной поеду.

— И то верно, должна же ее душа болеть за сына.

Уснуть мне в эту ночь так и не удалось. Какой может быть сон, если все мысли там, далеко, в лесу, рядом с детьми, маленькими и беззащитными! А Степа? У кого повернулся язык назвать ее убийцей? Хотелось бы мне посмотреть на этого недалекого человека, надо же — выдвинуть столь дикое обвинение! И я посмотрю на него и задам один-единственный вопрос: «Неужели ты не видишь, кто стоит перед тобой? Разве с первого взгляда не ясно, что Степа самый миролюбивый и безвредный человек на белом свете?» Посмотрим, что он мне на это ответит.

Не дожидаясь семи часов, я позвонила Алине. Она попробовала пробурчать, что еще слишком рано для телефонных звонков, что она спит и собирается еще этим заниматься как минимум час, и вообще, когда проснется, она сама мне перезвонит.

— Алина, я сейчас тебе такое скажу, — перебила я поток ее сонного красноречия, — что сон с тебя как рукой снимет.

— Что-нибудь с Саней? — заполошно выкрикнула Алина, у которой мгновенно сработал материнский инстинкт.

— Дети живы и здоровы, — успокоила я Алину и тут же огорошила: — Степу забрали в милицию.

— Степу-у-у? — удивленно протянула Алина. — Что она могла такое натворить? Ей-богу, зная Степу, ничего в голову не лезет. За что ее забрали в ментовку? Разнимала малолетних драчунов или утихомиривала пьяных дебоширов, истязающих жен и детей? А может, схватила за руку воришку, и ее под одну гребенку загребли в обезьянник? — попробовала пошутить она.

— Алина, ее обвиняют в убийстве.

— В убийстве? — переспросила Алина. — Это шутка?

— Какая, к черту, шутка! — вскипела я. — Будь сегодня первое апреля, и то бы я не стала так шутить!

— Значит, не шутка? — продолжала допытываться Алина.

«Это она со сна такая тупая, или я такая невнимательная: раньше не замечала, что Алина с трудом во все врубается?» — подумала я, теряя терпение.

— Это не шутка! Просыпайся скорее, заводи машину и дуй ко мне — поедем Степу выручать.

— Я мигом! Одеваюсь! Буду через двадцать минут, — отрапортовала Алина и положила трубку.

Понятное дело, Алина через двадцать минут не появилась. Не появилась она и через час. Алина вообще не тот человек, чтобы отвечать за свои слова. Она все делает как ей удобно. Одним словом — пофигистка. Может быть, это кого-то и шокирует, но я давно привыкла к ее манере опаздывать, для нее время — категория неконкретная. Двадцать минут — это совсем не двадцать раз по шестьдесят секунд, а час или больше. Короче, непродолжительный срок, за который она может принять надлежащий вид, то есть: умыться, одеться, выпить чашечку кофе, нарисовать глазки и подобрать сумочку к туфлям.

На сей раз экипировка заняла у нее один час пятнадцать минут. Ну что ж, примерно на это я и рассчитывала. Алина резко затормозила свой «Опель» в моем дворе и нетерпеливо просигналила, мол, я уже здесь, а тебя все еще нет.

Вместо приветствия я дала ей понять, что сегодня не время опаздывать: