Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

Было девять часов утра, когда Вилкина разбудила Анна Николаевна:

— Вставай, завтрак давно на столе.

— Утро — часть суток, когда завидуешь безработным, — потянувшись, сказал Вилкин. — Человек проводит 30 % жизни во сне, остальное время мечтает выспаться.

— Ты кричал ночью: давно такого не помню, — озабоченно произнесла Анна Николаевна. — Снилось что — то?

— Бегство… — Вилкин напряг память. — Да, из Керчи. Я был казачьим сотником и старался попасть на пароход. Сорвался и падал: долго, долго… Откуда это?

— Как пишут теоретики бессознательного, в снах к нам иходит то, что не достучалось днем, — задумалась Анна Николаевна. — В расследовании ничего с этими событиями не связано? Твой рассказ напоминает эвакуацию врангелевских войск из Крыма в ноябре 1920 года.

— Они тогда одновременно уходили из Евпатории, Севастополя, Ялты, Феодосии и Керчи, — припомнил из прочитанного Вилкин. — Сто сорок шесть тысяч военных и гражданских лиц на 126 судах, представляешь?! Причем из Керчи, если не ошибаюсь, эвакуировалась Кубанская казачья дивизия.

— Не ошибаешься, — поддержала сына Анна Николаевна.

— Недавно статью в журнале читала: кубанцы опоздали на эвакуацию в Феодосию и пошли в Керчь, в результате чего керченские пароходы оказались перегружены, с минимальным запасом воды и продовольствия… Вставай, работать пора!

— А другие мамы берегут своих детей! — укоризненно воскликнул Вилкин. — Я давно подозревал, что ты — неправильная мама!

— Забочусь об обеспечении своей старости, — улыбнулась Анна Николаевна. — Опять к Сергееву поедешь?

— Придется! — вздохнул Вилкин. — Неудобно напрягать старика, но без него не разберусь.

— А Улагина занимается чем — нибудь или ждет, когда ты принесешь решение?

— Я видел у нее энциклопедию, справочники, карту, — припомнил Вилкин. — Но ты права: у нее отсутствует лихорадка поиска.

Прочитав привезенную сыщиком головоломку, профессор Сергеев задумался, потом медленно произнес:

— Вам нужно обратиться к другому специалисту, мне эти понятия ни о чем не говорят. Разве что «Уицилопочтли» — один из богов древних майя.

— Южная Америка — и Крым? — недоуменно пожал плечами Вилкин. — А с гербами ничего не связано?

— Нет, — твердо сказал профессор. — Я все помню. Хотя… Что означает квадрат?

— На Востоке — символ пустоты, — напряг память Вилкин. — У Пифагора, кажется, тоже самое.

— Пустота, то есть ничего — и знак равенства месяцам… — пробормотал профессор и, схватив одну из лежавших на столе книг, начал ее листать.

— Вот! — профессор торжествующе ткнул пальцем в открывшуюся страницу. — Головоломка указывает не на герб, а на его проект. В 1875 году создатель герба Российской империи Бернгард Кене подал на утверждение Александру Второму герб Карасубазара: в золотом щите зеленый пояс, обремененный тремя серебряными полумесяцами с рогами вправо и крымчацкими шапками сверху и снизу. Но царь герб не утвердил.

— Карасубазар, с 1944 года — Белогорск, — подытожил Вилкин. — Спасибо за помощь!

Положив на стол сто евро, сыщик, не слушая возражений профессора, попрощался, вышел из кабинета и отправился в библиотеку. На выяснение необходимых сведений хватило двух часов; остальное дообеденное время сыщик провел у Свидлова, изучая полученную от французской полиции информацию о фигурантах Крымского геокэшенга.

— Знаешь, кто такая Надежда Улагина? — зайдя в дом, прямо с порога спросил Вилкин Анну Николаевну. — Внучка генерал — лейтенанта Сергея Георгиевича Улагая, командовавшего у Врангеля конной Кубанской армией.

— Улагай? — удивленно переспросила Анна Николаевна.

— Слащев, вернувшись в Россию, писал о нем как о единственном белогвардейском генерале, не запятнавшем себя грабежом. Он подал в отставку и уехал из Крыма за полтора месяца до начала эвакуации, вызвав неодобрение бывших однополчан. Более двадцати лет жил в Албании, потом — в Югославии и лишь перед смертью в апреле 1944 года вернулся в Марсель, так и не наладив отношения с коллегами… А остальные кто?

— Заторин — сын командира разведывательного отряда, участвовавшего в августе 1921 года в составе Кубанской армии в десанте на Таманский полуостров. А дед Коноводова, вахмистр Иван Коноводов, служил денщиком Улагая. Представляешь, какой узел завязался?

— А Домье?

— Перспективнейший администратор «Ситоэна». Честолюбив, умен, жесток. Помнишь, Улагина рассказывала о двух геокэшерах, утонувших на плоту? Оказывается, тот геокэшинг Домье организовывал, — и с трудом отбился в суде от обвинения родственников погибших, что плот развалился в результате устроенной Домье диверсии.