Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

Совещание, из — за отсутствия новостей, длилось недолго. Спустились в бар; выпив рюмку коньяка, Вилкин распрощался с новыми знакомыми и отправился домой.

— Что случилось: никогда раньше, сидя за рулем, не пил!

— встревожилась Анна Николаевна. — Чего тебя к коньяку потянуло?

— Сам не понимаю, — растерянно ответил Вилкин. — Дело какое — то странное. Вроде простое — и одновременно такая глубина чувствуется, что боюсь утонуть. Кстати, вот текст головоломки: «Золотой Гатвердаг, 19,5 = 9, вода из еды, катар желудка, лондонский, утро, 100, ад, 50». Что скажет выдающийся специалист по шарадам и кроссвордам?

Анна Николаевна улыбнулась:

— Чтобы найти дорогу в гору, нужно обратиться к тому, кто по ней ходит, — не так ли? Только объясни, где гора?

Вилкин пожал плечами:

— Не знаю. Правила криптографии требуют, чтобы связь между исходными и зашифрованными данными не была заметна. В шифротексте не должно прослеживаться статистических закономерностей: вроде тех, что стали ключом к разгадке в произведениях «Золотой жук» Эдгара По и «Пляшущие человечки» Конан Дойля. В середине двадцатого века в криптографии стали применять принцип Кирхгофа, определяющий шифр как параметризованный алгоритм, состоящий из процедурной части — какие операции и в какой последовательности производятся над текстом, — и параметров элементов (знаков), используемых в преобразованиях. Благодаря этому появилась возможность отчуждать ключ от системы шифрования и хранить его отдельно. При разгадке ключа его меняют, не трогая остальной системы.

— Сомневаюсь, что здесь так сложно, — Анна Николаевна взяла в руки текст головоломки. — Геокэшеры — не разведчики со специальной подготовкой, а обыкновенные люди. Ключ должен быть примитивным, подобным шифру Юлия Цезаря. Помнишь по истории древнего Рима: полководец при переписке каждый символ заменял другим, отстоящим от него в латинском алфавите на фиксированное число позиций.

Анна Николаевна задумалась.

— Разгадку шифра начинают с определения знакового поля и способа его кодирования. У тебя есть по этому поводу какие — нибудь идеи?

— Улагина говорила, что одним из условий крымского геокэшинга было знание языка и культуры полуострова, — вспомнил Вилкин. — И она искала на карте, что такое «Гатвердаг».

— Значит: русский язык, история и краеведение, — подвела итоги Анна Николаевна. — Я позвоню профессору Сергееву, договорюсь, что утром ты к нему подъедешь.

— Спасибо, мамочка! — Вилкин поцеловал Анну Николаевну в щечку. — Ты ужином меня кормить будешь?

— Совсем забыла! — всполошилась Анна Николаевна. — Вымой руки и бегом за стол!

…Профессор Сергеев оказался добродушным старичком, после ухода на пенсию ставшим внештатным консультантом краеведческого музея.

— С «Гатвердагом» все понятно, — сказал он, изучая головоломку. — Это старинное название горы Чатырдаг.

— При чем здесь гора? — поразился Вилкин. — Первые слова шифровок обычно указывают размещение тайника: неужели он закопан на Чатырдаге?

— Торопитесь, молодой человек! — погрозил пальцем Сергеев. — Гатвердаг не простой, а золотой. А это обращает наше внимание на герб города Симферополя, предложенный его создателем фон Винклером местным властям 17 ноября 1844 года, в центре которого на золотом поле высился Чатырдаг. Этот герб заменил прежний, утвержденный в 1784 князем Потемкиным, когда архиепископ Таврической губернии Евгений Булгарис вместо татарского имени Ак — Мечеть — в переводе Белая мечеть, — предложил назвать город Симферополем, — «симферон» по — гречески — польза, «полис» — город, — а на гербе изобразить улей с пчелами и сверху написать: «Полезное».

— А я читал, что первая часть названия города связана со словом «симферо», что означает «собирать», — удивился Вилкин.

— Правильно, — усмехнулся Сергеев. — Существует и такая версия. Но вернемся к головоломке. Учитывая дату, когда появился герб с Чатырдагом, «19,5» может означать «девятнадцать с половиной веков» и тогда возникает вопрос: что подразумевается под знаком равенства и цифрой девять? Вы не могли бы навестить меня после четырнадцати часов: думаю, часть ребуса я смогу решить.

— Конечно, — обрадовался Вилкин. — Буду очень признателен!

Поколебавшись, Вилкин вместо агентства поехал к набережной Салгира и, облокотившись на парапет, долго смотрел на текущую воду. Летняя жара обнажила выступы дна, неторопливо огибаемый плывущим по течению мусором. Туристский сезон нагнал в город отдыхающих и Вилкин, слушая их праздный гомон, с удовлетворением отметил преобладание российского населения.