Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

Катя грустно улыбнулась:

— Вот я и вылезла. Он тогда мастером спорта по боксу был, пророчили Олимпийские игры, но ранняя слава, женщины, выпивка — и покатился вниз. Сейчас с трудом тренером в спортивной школе удерживается. Когда выходила замуж, надеялась перевоспитать, исправить, потратила годы, пока не поняла тщетность усилий. Из кувшина можно вылить столько воды, сколько в него было налито. Не больше.

Вилкин слушал молча. Каждый в молодости делает свой выбор, за который потом приходится платить. Если повезет: деньгами.

В кафе просидели несколько часов, после чего Вилкин отвез Катю домой и, навестив Новицкого, отправился к набережной Салгира. Он не приезжал сюда с осени. Стоя у парапета, смотрел на кусочки тающего льда, бегущую воду, думал о Кате, Инессе, о своей жизни, в которой оказалось слишком много одиночества. Когда стемнело, вернулся в машину и сквозь огни города повел «Фольксваген» к своему особняку.

— Зачем тебе банкротство Вурдина? — Анну Николаевну снедало любопытство. — Ввести Старцева в число кредиторов суд не сможет, поскольку «Глициния» принадлежит Алле Прокофьевне.

— Только не банкротство. Я воссоздаю ситуацию трехгодичной давности, когда Вурдин оказался перед выбором: продать предприятие или стать мошенником. Чтобы добиться искомого, приходится заниматься экономикой, превратившейся в тот самый гвоздь, на который, подобно Александру Дюма, вешаю шляпу своего замысла.

— Но выбор у Вурдина теперь иной, поскольку мошенником он уже стал.

— Правильно. Причем об этом знают все, в том числе близкие ему люди — и относятся соответственно. Алла Прокофьевна запала на Новицкого не в силу своей порочности: она, как и любая нормальная женщина, нуждается в надежном мужском плече, а о какой надежности можно говорить, имея дело с предателем? Причем настолько никому не верящего, что после увольнения Курцева вынужденного назначить себя директором «Глицинии».

В конце следующей недели прогноз Спириной начал сбываться: поскольку близлежащие рынки сырья захватило «Созвездие», Вурдину пришлось переориентироваться на отдаленные районы, что привело к дополнительным транспортным расходам и удорожанию продукции. Газетная кампания тоже принесла свои плоды: спрос на малоформатную плитку резко упал.

— Еще неделю «Глициная» будет проедать запасы, — оторвавшись от документов, Спирина показала Вилкину аналитические выкладки. — Потом Вурдин должен найти денежный кредит или остановить предприятие.

— Банки дадут кредит только под залог «Глицинии», причем краткосрочный, — встав со стула, Вилкин прошелся по комнате. — Я направил всем банкам твой экономический анализ предприятия, это заставит отнестись к Вурдину настороженно. Учти, что собственником «Глицинии» является Алла Прокофьевна, ей придется подписывать кредитные обязательства, — а после идей, которые с моей помощью вталкивает в нее Новицкий — захватив кредит, муж даст деру, оставив ее расплачиваться, — Вурдина на этот вариант не согласится.

— Дело близится к завершению, — констатировала Спирина и вздохнула. — Я вернусь в бухгалтерию, ты займешься новым расследованием, с другими проблемами и людьми.

— В бухгалтерию не вернешься, — возразил Вилкин. — Скажу по секрету: Старцев оценил твои аналитические способности и переводит заместителем директора банка.

— Для моих лет это карьера, — задумчиво произнесла Спирина и посмотрела на Вилкина. — Я ошибалась, одобряя твою жену. Ты умеешь делать жизнь интересной, рядом с тобой я кажусь себе привлекательной и востребованной.

— Преувеличиваешь, — смутился Вилкин и перевел разговор на другую тему.

Чередуя солнечные дни с дождем и туманом, весна затопила крымские улицы ручьями. Воспользовавшись погожей погодой, Анна Николаевна наконец — то смогла заняться огородом, заставив в воскресенье сына поупражняться с лопатой и цапкой.

— Не понимаю сельскохозяйственных радостей, — ворчал Вилкин, выравнивая грядки. — Нужно родиться Гаем Диоклетианом, чтобы поменять римский престол на деревню да еще гордиться выращенной капустой.

— Зато прожил долго и умер своей смертью, — возразила Анна Николаевна. И, помолчав, спросила:

— Екатерина Евгеньевна уходит?

— Да, послезавтра. Отпразднуем Международный женский день — и распрощаемся.

— Как — то видела ее: добрая, симпатичная, — заметила Анна

Николаевна и, бросив быстрый взгляд на сына, озабоченно сказала: