Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

После первых слов Елизаветы Сергеевны Вилкин незаметно включил приделанный под столом магнитофон; так же незаметно выключив его, сказал:

— Заключим договор: я беру десять гривен в сутки и сто гривен после возвращения перстня.

Вилкин назвал минимальную сумму, но старуха осталась недовольна:

— Дорого что — то… Я думала: дам тридцатку и перстень отыщешь. А сколько дней искать будешь?

— Пять — рискнул Вилкин, опасаясь, что старуха подымится и уйдет. — Учтите: в десять гривен входит мое питание и транспортные расходы.

— Ладно! — подумав, согласилась старушка. — Если харч твой… Но перстень найдешь за три дня.

Быстро, пока старушка не передумала, Вилкин заполнил два экземпляра договора, подписал и передал старушке, поставившей свою подпись после двукратного прочтения.

Старенький «Москвич», доставшийся Вилкину по наследству от отца, стоял рядом с подъездом. Посадив старушку на переднее сиденье, Вилкин включил зажигание и, выбирая кратчайший маршрут, через двадцать минут подкатил к дому Тюбиковых, по дороге расспросив старушку о внешнем виде и особых приметах перстня.

Тщательный осмотр трех комнат и дворика, огороженного высокой каменной стеной, подтвердил предположение Елизаветы Сергеевны: кража совершена членом семьи. Посторонний заинтересовался бы Таниным магнитофоном, Вериной шубой или серебряными ложками в буфете.

Шкатулка стояла на этажерке в комнате Елизаветы Сергеевны; ключ от нее находился в нижнем ящике гардероба, о чем знали все домочадцы.

— Елизавета Сергеевна, давайте говорить на доверии — попросил Вилкин. — У вашей дочери и внучек есть близкие друзья или кавалеры, которым разрешается сюда приходить?

— Близких друзей нет, а ухажеров я сюда не допускаю, — категорично заявила старушка. — Так прямо и говорю: муж — пожалуйста, а остальных буду гнать поганой метлой. Зачем вам это: я весь день дома, только в магазин за продуктами выхожу.

— Но кавалеры, наверное, есть — настаивал Вилкин. — Кто они?

Старушка задумалась, припоминая:

— У Веры какой — то женатый инженер, они где — то на стороне встречаются. Таню несколько раз паренек с завода спрашивал: симпатичный, серьезный! А к Оле зашли как— то двое патлатых, так я их быстро отсюда отправила.

— А как реагировали члены семьи на пропажу перстня?

— Дочь вначале не поверила, решила, что я куда — то переложила и забыла об этом, — и приняла всерьез тогда, когда осмотрели дом снизу до верху. Таня отнеслась к пропаже равнодушно, — но она по характеру флегматик, а Оля сразу начала кричать, что перстень не брала и он ей даром не нужен.

— Где они сейчас?

— Вера и Танечка на работе, а Оля будет через полчаса.

— Тогда, с вашего разрешения, я осмотрю комнаты и подожду Олю.

— Пожалуйста, пожалуйста — замахала руками старушка.

— А я пока оладьи испеку и чаек поставлю.

У девочек было одна комната на двоих, Вера Ивановна жила рядом, а напротив, через коридор, располагались кладовая и комната Елизаветы Сергеевны. Судя по скромной обстановке, Вера Ивановна довольствовалась статусом незамужней женщины и лишних денег не имела. Оля явно увлекалась рок — музыкой, отдавая предпочтение, как объясняли пришпиленные к стене рисунки и фотографии, группам со скандальной славой. Возле Таниной кровати стояла этажерка с книгами, подбор которых свидетельствовал о хорошем вкусе с налетом романтизма.

Во дворе послышался шум: кто — то шел, напевая песенку. Оля, — а это явно была она, — оказалась шатенкой среднего роста, изуродованной «хипповой» прической и пятнистыми варенками. Елизавета Сергеевна вышла ей навстречу: после короткой беседы Оля, негодующе тряхнув головой, направилась в комнату к ожидавшему ее Вилкину.

— Здравствуйте! — с независимым видом объявила Оля, сердито глядя на Вилкина. — Вы что: в моих вещах роетесь?

Я этого не разрешала.

— Просто рассматриваю, — успокаивающе произнес Вилкин. — Вы ведь знаете о пропаже перстня.

— Подумаешь, пропажа? Бабушка его потеряла, а теперь выдумывает, настроение всем портит. Никому он не нужен.

— Считаете, что перстень сам собой найдется? — осторожно спросил Вилкин.

— Не знаю, — растерялась Оля. — Может, найдется, а может, нет. Но я тут ни при чем, учтите.

— А кто «причем»?

— Да откуда я знаю!? Вот привязались!

— Виноват, исправлюсь! — улыбнулся Вилкин. — Что мы стоя разговариваем?! Давайте за стол сядем.

Негодующе фыркнув, Оля обошла Вилкина по кругу и села на самый дальний стул; Вилкин пристроился неподалеку. Ситуация его забавляла: эта сердитая девочка чем— то ему импонировала.