— Что это? — испуганным шепотом спросила Полина.
— Думаю, это и есть источник наших кошмаров. Все так просто, Полина. Из мистики с привидениями добро пожаловать в научную фантастику.
— Ты считаешь, что вот эта… штуковина излучает нечто такое, что чуть не свело нас с ума от страха?
— Более чем уверен.
— И, думаешь, это такая мощная штука, что ее излучения хватало даже за пределами здания?
— Не знаю, Полина. Но, думаю, этот агрегат и есть причина всего происходящего.
— А как же могилы?
— Что могилы? — не понял Андрей.
— Они нам не померещились. Их специально создали, чтобы нас напугать.
— Полина, это сейчас не так важно. Нам нужно отключить эту штуку. Может, мы под ее действием не видим нужной дороги, она нам внушила ходить по кругу.
— Кто-то же ее включил, — пробормотала себе под нос Полина, но, однако, спорить больше не стала, потому что открылась еще одна дверь, и в комнату вошла взволнованная Настя.
— Вот вы где! Ой, что это?
— Наш билет на выход, — усмехнулся Андрей. Подойдя к «патефону», он выдернул шнур, соединяющий его с одним из агрегатов.
И вдруг за их спинами раздался легкий щелчок, словно закрылись замки. Девушки встревоженно оглянулись. Андрей бросился к одному из входов и толкнул дверь. Так и есть — заперта. Закрытыми оказались все двери.
— Ловушка, черт побери, — выругался он и больше ничего не успел сказать, так как помещение наполнилось едким запахом жженой проводки, один из аппаратов у стены заискрил, а за ним — следующий. Вот полыхнул огнем третий. Девушки испуганно взвизгнули и прижались друг к другу. Никита, наоборот, онемев от страха, обнял отца руками за бедро.
— Никитка, отпусти меня, пожалуйста, — попросил мягко Андрей, с тревогой оглядываясь на четвертый агрегат, который не искрил, не дымил, но издавал такое страшное гудение и при этом дрожал, будто собирался взорваться. Этого еще не хватало!
Когда ребенок с неохотой его отпустил, он бросился к этому четвертому аппарату и попытался опустить рубильник. Но от его действий агрегат затрясло лишь сильнее.
— Андрей! Ничего не трогай! — испуганно крикнула ему Полина. Он ее послушал. Но только для того, чтобы внимательней присмотреться к скачущим стрелкам, рычажкам и переключателям. Он — программист, а не инженер и техник. Но все же он мужчина, который просто обязан разобраться со всей этой устаревшей, а потому казавшейся ему чем-то инопланетным техникой. И не ради того, чтобы оправдать свое звание мужчины в глазах девушек, а чтобы спасти их и сына. Аппарат перестал дрожать, но выплюнул сноп искр, ожегших Андрею руки.
— Зараза! — выругался он, но тем не менее вновь предпринял попытку отключить аппарат. А комнату уже заволакивало едким дымом, от которого першило в горле, и на глазах выступали слезы. Девушки спасались тем, что уткнулись друг в друга, поместив между собой Никитку, чтобы оградить его от дыма и искр.
Первую победу Андрею удалось вырвать ценой несильного, но ощутимого удара тока. Он охнул, а агрегат сотрясла дрожь, и следом за этим погасли его лампочки.
Если каждый из трех аппаратов будет его бить током, к финалу он рискует отдать концы.
Оказывается, у каждого агрегата — свой механизм выключения. Вот незадача… Пока Андрей подобрал к каждому «ключ», комнату уже полностью заволокло дымом. Настя уже не кашляла, а потеряла сознание. Полина, сидя на полу, держала в объятиях Никитку, прижав его личико к себе.
— Андрей… — хрипло позвала она и закашлялась. Он не откликнулся, сунул руку прямо в огонь и отключил последний агрегат. Гудение стихло, и в наступившей полной тишине раздался щелчок.
— Быстро! На воздух!
Сам он подхватил бесчувственную Настю на руки, Полина взяла Никитку.
Им дали выйти. Никто их не остановил, что подтвердило предположение Андрея: причины всех их страхов — в этом уже отключенном аппарате. Они без помех выбрались на улицу и отошли на безопасное расстояние от здания. И только после этого опустились устало на дорогу. Полина натужно кашляла, Никита расплакался. А Настя, наоборот, на воздухе пришла в себя.
— Выбрались, — сказал Андрей и первым осмелился глянуть в сторону площади.
— Смотрите!
Сумерки сероватой дымкой сглаживали очертания находившегося перед ними двухэтажного здания. Выбитые стекла и черные провалы оконных глазниц, в которых гулял ветер, красноречивей всего говорили о том, что это здание уже давно стоит заброшенным. Слева от него виднелось другое, не краше, с сорванной наполовину вывеской «Гостиница «Советская». И только вождь, отлитый из бронзы, сохранился лучше некуда.
Читать дальше