Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха

— Я читал когда-то давно о подобных случаях. И может так статься, что выйдем мы отсюда и окажемся в будущем лет на десять вперед, — вздохнул мужчина. — По некоторым версиям, такие места являются своеобразными порталами.

Никита попросился выйти из-за стола, и Андрей разрешил ему поиграть за соседним столом. Мальчик тут же принялся возить по столу машинкой, гудением изображая работу мотора, и, увлеченный игрой, совсем не обращал внимания на взрослых.

— Рано или поздно нас хватятся. Вспомнят, что мы поехали на маршрутке. Водитель припомнит, что направил нас в поселок переночевать в гостинице…

— Стоп, Андрей! — перебила мужчину Полина. — Вот это мне и кажется странным, что водитель нас направил сюда. Какой ему резон отправлять нас в ловушку? Значит, это место должно было быть безобидным. Водитель говорил, что как-то ночевал тут в гостинице. Либо, что вполне могло случиться, мы сбились в темноте с пути. Кстати, вывески с названием поселка мы так и не увидели.

— Увижу его еще раз, все выскажу!

Полина улыбнулась и оглянулась на вошедшую в двери Настю.

— Геннадий более-менее успокоился, — ответила девушка, подходя к столу. — Его вывело из себя то, что все пути странным образом приводят обратно в поселок, словно закольцованные с ним. Геннадий даже переплыл небольшую реку, которой обрывалась одна из дорог, и все равно пришел сюда. Я сказала ему, что надо дождаться ночи. Кажется, он немного приободрился, но захотел прогуляться.

— Еще не нагулялся? — сострил Андрей. — Ладно, ладно, молчу.

Обед закончился, но они не расходились, сойдясь в молчаливом единогласном мнении, что лучше держаться вместе. И каждый тайно лелеял надежду, что некто, кто накрывает столы и готовит еду, случайно выдаст себя, решив, что постояльцы ушли, и выйдет в столовую. То Андрей, то кто-нибудь из девушек невольно переводили взгляд на закрытые двери, но те оставались неподвижными, и никакого шума, говорящего о присутствии стороннего человека, не раздавалось.

— Ну что ж, — начал мужчина, когда в таком ожидании прошел почти час. — Я думаю, что…

И тут наконец-то двери распахнулись. Все резко обернулись, но, увидев Геннадия, расслабились. А молодой человек обвел компанию испуганным и каким-то затравленным взглядом и тихо выдохнул:

— Вы должны это видеть…

— Что случилось? — первой всполошилась Настя. Резко встав, она сдвинула стул с громким звуком и направилась к парню. — Геннадий, что про…

— Идемте со мной! Идемте, идемте…

Андрей позвал Никиту, который, вообразив, что машина — это самолет, бегал по столовой, держа игрушку с открытыми, на манер крыльев, дверцами над головой.

— Я думаю, что ребенку это лучше не видеть, — заметил Геннадий.

— Ты нас пугаешь, — произнесла Полина. Молодой человек посмотрел на нее долгим взглядом, в котором читалось странное сочувствие, и горько усмехнулся:

— Я вас не пугаю. Это… Ну идем же!

— Вы говорите, что ребенку это лучше не видеть. Может, кто-то останется с Никитой здесь, пока я…

— Да идемте все! — неожиданно изменил свое мнение Геннадий. — Думаю, он не поймет, в чем дело. Его психику это не травмирует, чего не могу сказать о нашей.

Заинтригованные и немного напуганные, «пленники» последовали за Геннадием, который быстрым шагом пересек холл гостиницы, а затем свернул за здание администрации, вышел на дорогу, которая, как все уже знали, обрывалась рекой. Но, пройдя полпути, он свернул с пути в лесок, который тянулся вдоль тропы. Посадка оказалась неширокой, и вскоре перед взорами сопровождавших Геннадия предстало пространство, расчерченное на небольшие квадраты проржавевшими оградками. Полина обвела взглядом торчавшие то там, то здесь обелиски и металлические кресты, согнутые непогодами, и за всех вслух произнесла:

— Местное кладбище.

— Кладбище, да с сюрпризом! — объявил громко Геннадий, и сарказм в его голосе прозвучал так откровенно, что все удивленно на него оглянулись. Молодой человек находился в необычайно возбужденном состоянии, даже приплясывал на месте, будто от нетерпения, и потирал ладони, словно богомол — лапки. Полина поморщилась от сухого звука, который издавали его ладони, когда Геннадий в очередной раз потер их, но промолчала. Такая смена настроения парня несколько пугала ее: то ли он по своей натуре был очень нервным человеком, который легко впадает то в истерику, то в ненормальное возбуждение, сменяющееся затем депрессивным состоянием, то ли то, что он собирался показать, и в самом деле было ужасным.