Наталья Александрова - Возвращение снежной королевы

– Так. А нельзя ли подробно про его жизнь узнать?

– Шошу надо позвать! – неожиданно вмешалась в разговор старуха. – Она все знает! А если не знает, то мигом вызнает!

Лера вспомнила цыганку, что помогла ей сбежать из привокзального пикета, звали ее Мама Шоша. Шандор крикнул что-то в окно, ему ответили.

– Сейчас будет, тут где-то ходит.

Лера взяла с подоконника гребешок и осторожно попыталась расчесать старухины космы. Шандор поглядел на мать ласково и подмигнул Лере. Старуха расслабленно откинулась в кресле.

По улице, подметая тротуар пестрой юбкой, шла немолодая полная цыганка. Она курила короткую трубку и зорко поглядывала по сторонам, выискивая клиентов.

Вдруг перед ней, прямо посреди тротуара, возникла невысокая плотненькая бабенка с завитыми бесцветными волосами и кое-как запудренным синяком под левым глазом.

– Здравствуй, красавица! – пробасила цыганка и завладела рукой блондинки. – Давай погадаю, всю правду тебе расскажу, всю как есть! Любит тебя один человек, большой начальник…

– Да ты что! – Блондинка раздраженно вырвала руку и попятилась. – Большой начальник! Скажешь тоже! Это мой Диденко-то большой начальник?

– А что ж! Милиционер – он все равно что начальник… с нами-то он прям как министр держится!

– Да ты как мне в глаза-то смеешь смотреть после того раза!

– А что такое, что такое? – забеспокоилась цыганка. – Я тебе что – плохо тот раз нагадала?

– Ты мне что тогда нагадала? Ты мне нагадала, глаза твои бесстыжие, что я клад найду!

– А что – разве не нашла? Такты не спеши, Нина, может, еще найдешь… у Мамы Шоши гадание верное, если я сказала – непременно сбудется! Не сегодня – так завтра, не завтра – так через неделю, самый край, если через месяц…

– Да уж, сбудется! Сбылось уже! Спасибо тебе большое!

– Сбылось? – Цыганка засияла, делая вид, что не замечает сарказма собеседницы. – Ну вот видишь – значит, верное было гадание! Не обманула тебя Мама Шоша! Уж если я что нагадаю – так непременно все так и будет! А большой ли клад?

– Заначку я нашла, которую мой Диденко от меня припрятал! В сарае, под мешком с картошкой…

– Ну, так это все равно что клад!

– Ага, а он пришел, увидал – и в глаз мне засветил! – Нина продемонстрировала эффектно лиловеющий синяк.

– Ну, тут-то я не виноватая. – Цыганка развела руками. – Про синяк я тебе не гадала, ты меня про это и не спрашивала, а деньги-то ты нашла, значит, все верно!

– Ага. – Блондинка всхлипнула. – А мне теперь с таким глазом и на люди-то не выйти! И вообще, – она понизила голос, – бросить он меня грозился! Так и сказал – если еще хоть раз так поступишь, сей же момент брошу!

– Не бросит, не бойся! – авторитетно заявила Мама Шоша. – Я тебе секрет один скажу, старинный. Сама его от бабушки узнала, а та – от своей бабушки… если сделаешь все, как велю, присушишь своего начальника на веки вечные…

– А можно так сделать, чтобы он женился? – оживилась Нина.

– Это уж как судьба велит. – Мама Шоша посерьезнела. – Нуты мне ручку-то дай, красавица, я судьбу твою посмотрю…

Она наконец завладела Нининой ладонью, уставилась в нее и забормотала:

– Мужчину вижу, весь из себя интересный! – Цыганка в восторге закатила глаза.

– Ну, это точно мой Диденко! – обрадовалась Нина.

– И при деньгах!

– Тогда не он… – Нина поскучнела.

– Росту, правда, небольшого…

– Точно Диденко!

– Но зато обходительный!

– Нет, не он!

– Главное дело, что очень тебя любит.

– А про свадьбу, про свадьбу что-нибудь есть? – волновалась Нина.

– Вот тут есть что-то. – Цыганка уставилась в ладонь. – Вроде свадьба… а может, похороны…

– Ты чего, старая! – Нина снова вырвала у гадалки ладонь. – Это тебе уже, может, похороны интересны, а мне об этом и думать не хочется! Мне бы свадьбу…

– Так я ж тебе говорю – есть у меня цыганский секрет. Если все сделаешь как надо – присушишь его намертво, будешь крутить им как захочешь…

– Ну не мучь, не томи! – Нина схватила цыганку за руки. – Чего делать надо?

– Да все просто. – Мама Шоша подбоченилась и зачастила: – Пойдешь ночью на кладбище, только в самую чтобы полночь, разроешь свежую могилу, выкопаешь покойника, на левую ногу ему плюнешь и семь раз скажешь: «Чур, чур, чурара, пошел прочь со двора, чура – чемчура, кура-окачура…»

– Что за страсти ты говоришь! – Нина боязливо передернулась. – Я ж со страху помру! А по-другому никак нельзя? Чтобы на кладбище не ходить и покойников не выкапывать?