Серж Фабр - Два полицейских. Дело о надувном матрасе

Факт номер два: русские были в ресторане! Красном, разумеется, не в белом. Название: «Райский пляж». Там значительно меньше мест, а значит туда попасть сложнее. Значит он престижней. Для тех, разумеется, кто специально плывет, на своей яхте, пообедать в бухту Мала. Второй ресторан – белый – называется «Заповедник Мала».

( Примечание : вот кто, интересно придумывает название для ресторанов? Есть, наверное, какое-то креативное агентство, там сидят сотрудники, со степенью не ниже магистра, креативщики, уже разработавшие специальную классификацию названий. У них картотека заготовок, разбита по рубрикам. И приходит к ним владелец.… Ну ладно, сейчас уже не приходит, пишет по электронной почте. И просит, мне, пожалуйста, какое-нибудь самое тупое название.

– А где ваш ресторан? – спрашивают креативщики.

– А он у меня в заповеднике бухты Мала, – отвечает клиент.

Креативщики бросаются к картотеке, открывают рубрику «самые тупые названия», находят соответствующую заготовку и отвечают клиенту:

– Предлагаем название, подобранное в полном соответствии с Вашим брифом: 7 «Заповедник Мала». С Вас – пять тысяч евро. И тут же продают соседу название из рубрики «Тошнотворные» – «Райский пляж», разумеется. А еще там есть рубрики «Идиотские названия», «Банальные названия» и «Самые банальные названия». Предложения из этой последней, я уверен, пользуется самым большим спросом. И стоят дороже.)

Ну ладно. Это я так. Отвлекся. В общем, я поговорил с официанткой, которая вчера работала в ресторане «Райский пляж». Она говорит, не запомнить русских было невозможно. Ну, может, это потому, что она сама из Латвии. Ее зовут Лайна, она уже три года работает здесь официанткой, а ее жених живёт в Норвегии. И тоже работает официантом.

( Примечание : Мы были весной в Португалии, в местечке Paco de Arcos, под Лиссабоном. Самую вкусную еду, в простом кафе на окраинной улочке, нам подавала официантка. Тоже Лайна и тоже из Латвии. И мы смеялись и ели этот тыквенный суп, и эту рыбу на пору, и думали, что жизнь прекрасна (я-то уж точно), не зная, что наступит июнь и все пойдет прахом.

И вот я сижу рядом с высокой стройной блондинкой, по имени Лайна, хочу ей сказать ей что-то приятное, чтобы разговор стал чуть менее формальным, и не могу. Я вспоминаю ту Лайну, из той жизни – и у меня не получается говорить. В горле першит.)

Но я справился. И задал все вопросы, пускай даже деревянным голосом. И получил ответы. Русская пара оказалась на редкость капризной. Впрочем, капризничала, главным образом, мадам. Сначала она потребовала их пересадить. Они, мол, заказывали столик в первом ряду, у моря. А их посадили во втором. А ей надо на первый ряд или никуда. Потом она заставила передвинуть зонт, чтобы было больше тени. Хотя и так была закутана с ног до головы. Она – блондинка. А блондинки быстро и надолго сгорают на солнце. Это она объяснила всем, кто мог ее услышать. Потом ей не понравилось вино, и она заставила мужа заказать другое. Потом еще жаловалось, что кофе принесли холодный.

– А муж?

– А тот сидел себе, пил пиво, молчал и делал все, что говорила ему жена. Пару раз сказал «да». И все. Правду сказать, я на него почти и не смотрела. В воскресенье только успевай бегать между столиками. А тут еще его мадам все внимание на себя взяла. Я его только периферийным зрением видела.

Еще она сказала, что, когда русские уходили, мсье оставил неприлично большие чаевые, больше пяти евро. Так что надо было к нему присмотреться внимательнее.

Мы посмеялись, и спросил, на каком языке они общались между собой и с официантками. Лайна ответила, что между собой – по-русски. Ну, то есть это она говорила. А он кивнет или скажет коротко: «Да» В смысле «Da!» (она сказала это тоже по-русски). А с официантками, то по-французски, то по-английски. Как придется.

Я попрощался с милой Лайной, карточку свою не дал, потому что нет у меня еще новых карточек. Не напечатали пока. Зато спросил, как с ней можно связаться. И попросил пока не покидать Францию. Неудачная шутка, если учесть, что у нее временное разрешение на работу. Но это я уже потом понял, в машине.

Вот так всегда!

20.15. Полицейский участок Капдая.

Я хотел приехать в участок в девятнадцать сорок пять чтобы без спешки принять дежурство. Но, не получилось. Еле-еле успел за три минуты до восьми. Но дневной дежурный, су-лейтенант Жан Дюлон, похоже, никуда не торопился: сидел спокойно, пил кофе. Небольшого роста, лет тридцати, худощавый, начинающий лысеть блондин – он, как мне показалось, из тех людей, которые видят смысл службы в том, чтобы пообщаться с как можно большим количеством людей. И получить за это деньги, которые можно потратить на какое-то свое увлечение. Или чужих жен. Впрочем, это мои домыслы. Оставим их мсье Леви, как сказал бы мой новый шеф. Если он, конечно, знает, кто такой Леви. 8