Гилберт Адэр - Убийство в стиле

И сейчас я вцепляюсь в этот шанс даже крепче, предлагая это пари. По моим расчетам, вы так чертовски убеждены, что раскроете это преступление — до того, что, не сомневаюсь, вы не захотите выставить себя трусом, отказавшись поднять перчатку. А если вы смущаетесь из-за… ну, понимаете, С-Е-К-С-А, так не надо. Мы оба слишком закоснели в своих привычках, не говоря уж о том, что слишком стары и скрипучи для подобной ерунды. Так что скажете, Юстес, милый? По рукам?

Трабшо слезно посмотрел ей в глаза:

— По рукам.

Он тут же спешно отвернулся от нее, сославшись на соринку в глазу — соринку величиной с весь «Ритц»! — и, притворившись, будто извлек ее, добавил:

— Но потому лишь, что знаю: выиграю я.

— В моем возрасте, миленький, я научилась быть не слишком разборчивой. Раз вы приняли пари, меня не слишком заботит почему.

Она бодро потерла ладонь о ладонь.

— Ну, так что вы дальше предпримете в своем расследовании?

— Дальше? — сказал Трабшо, допивая свое виски с содовой. — Дальше, думается, я отправлюсь охотиться на алиби. Проконсультируюсь с Томом Колвертом, и, может быть, если мы оба нахлобучим наши мыслительные котелки…

— Приятная перемена по сравнению с этим тартановым ужасом, который вы всегда нахлобучиваете.

— Если Том и я поразмыслим вместе, — повторил Трабшо сквозь стиснутые зубы, — может быть, мы узнаем, чем именно эти пятеро наших подозреваемых занимались в день кукхемского пожара. А вы?

— Я? — сказала Эвадна Маунт. — Я отправлюсь смотреть фильмы.

Весь следующий день Трабшо провел, прослеживая свое наитие, в обществе Тома Колверта. Молодой инспектор был заинтригован его теорией, что в Кукхеме все-таки могло быть совершено преступление — заинтригован настолько, во всяком случае, чтобы сделать ряд полуофициальных визитов всем пяти подозреваемым в убийстве Коры Резерфорд. Результаты были, скромно говоря, поразительными, и теперь старший инспектор считал себя обязанным поставить в известность о них романистку. Это чувство долга, разумеется, подкреплялось его собственным жгучим любопытством узнать, что она успела затеять в этот промежуток времени.

Однако почти до самого вечера Эвадна была недосягаема по телефону, и единственный намек на то, где она была и чем занималась, был обронен Летицией Морли, с которой он и Колверт беседовали в ее очаровательной, как драгоценная табакерка, квартирке в Пимлико. По-видимому, Эвадна позвонила ей рано поутру с вопросом, как выразилась Летиция, «нарочито неясным» о статистах, занятых в фильме: кто они и как были наняты. Незачем говорить, эти дразнящие капельки информации только пуще разожгли любопытство Трабшо.

Позднее, ближе к пяти, когда он уже вернулся домой в Голдерс-грин, расположился в любимом кресле с чашкой свежезаваренного чая у локтя и только что начал читать некролог Коры в «Ежедневном часовом» — целых три богато иллюстрированные страницы были посвящены ее карьере, ее брачным злоключениям, ее безвременной кончине и, конечно, сенсационным обстоятельствам этой кончины — наконец зазвонил его собственный телефон. Он взвился из кресла, чтобы схватить трубку. Однако звонила не сама Эвадна, но Колверт, который сообщил даже еще более интригующие сведения о ее действиях. Полчаса назад она позвонила спросить, не может ли полиция убедить Бенджамина Леви устроить для них просмотр «потоков» (слово это было так же чуждо слуху Трабшо, как и языку Колверта), уже отснятых для «Если меня найдут мертвой!».

— О-ох! — простонал Трабшо. — Что еще втемяшилось Эви?

— Понятия не имею, — отозвался Колверт. — Она просто спросила меня, не использую ли я мое влияние.

— А она пояснила, зачем ей нужно посмотреть их?

— Нет. Я, как вы понимаете, ее, конечно, спросил, но она, так сказать, грудью закрыла свои карты. Ответила только, что крайне важно, чтобы я оказал ей эту услугу.

— А что вы ответили?

— Ну, мистер Трабшо, вы ведь помните, именно мисс Маунт в самый день убийства сумела вычислить, что проверять надо не сорок двух подозреваемых, а всего пять. И во время бесед, которые мы вели в кабинете Хенуэя, она, должен признать, задала несколько существенных вопросов — жестко, но уместно. И она написала все эти искусные «Ищи убийцу!» — не то чтобы я прочел хотя бы один, вы понимаете, но она без конца повторяет мне, как искусно они построены. И, в конце-то концов, она была близкой подругой Коры Резерфорд, и, конечно, вы с ней тоже друзья. А поскольку вы и я — посмотрим правде в глаза — продвигаемся не слишком быстро…