Мария Семенова - Преступление без срока давности

Повисла тишина. Трещали в камине дрова, тикали на стене ходики. Даже не верилось, что где-то существовал другой мир — жестокий, в котором жизнь человеческая ценности не представляла никакой. За ситцевыми занавесками окна уже вовсю хозяйничал зимний вечер, и, взглянув на часы, Снегирев поднялся:

— Спасибо. Помимо всего прочего, у вас явные кулинарные наклонности.

— Весьма тронут. — Резников проводил его до крыльца, в дверях прищурился от резкого, холодного ветра. — Всего хорошего.

— И удачи.

Снегирев подмигнул исландскому волкодаву и быстро припустил к «Ниве», отворачивая лицо от не на шутку разыгравшейся метели. Вероятно, это она заставила поредеть потоки машин на шоссе, утихомирила гаишников на Лахтинском кордоне, ну а город преобразила так, что не узнать: только что была замерзшая грязь, а теперь все одето в белый саван зимней неотвратимости.

Снег Снегирев не любил. Недаром зеки называют его «тварью»: холодный, следы остаются, а главное, без лыж передвигаться по нему затруднительно. Не оценив упавшее с небес великолепие, Алексей припарковался у пивного бара «Сена».

Воздух в заведении был прокурен и пах чем-то кислым, из колонок надрывался «Тотен-Копф», то есть «Мертвая голова», а публика в большинстве своем собралась окраса своеобразного. Буйны головы, бритые под героя-конника Котовского, тяжелые ботинки северной группы войск НАТО, шнурованные белой парашютной стропой, куртки-"пилот", за которые невозможно ухватиться в драке и тяжело «расписать пером», — ультраправые россияне, скинхэды то есть.

— Ну мы выволокли черножопых из «баса», колотуху им в бубен и на снег — дали козлам карате буром, хорошо, если не перекинулись.

Трое стриженых молодцов расположились за четырехместным столом. Усевшись на свободный стул, Снегирев им улыбнулся:

— Не возражаете?

Откровенно говоря, он с удовольствием выпил бы соку — резниковские ребрышки были жутко перченые.

— Возражаем, сивый, — оскалился в ответ одетый в натовский свитер с погонами высокий молодой человек и глянул на заржавших товарищей. — Более того, мы категорически против. Отлезай, пока есть на чем!

— Я не сивый, я седой. — Скунс улыбнулся еще шире и под столом ловко ухватил собеседника за мужскую гордость. — А седину надо уважать.

При этом он сделал круговое движение кистью, отчего молодой человек скалиться перестал и, вскрикнув, помрачнел:

— Мужик, ты чего, мужик, отпусти, больно!

— Не верю. — Скунс крутанул энергичнее, молодец взвыл яростнее и заскулил, а его соратники даже не подумали дернуться — застыли, ошалев от увиденного. — Ну вот так-то лучше. — Удерживая болевой предел, истязатель подмигнул своей жертве и поинтересовался: — А что, парни, знает кто-нибудь из вас Тему? Нужен он мне, просто беда.

Ночь любви Жилин провел так себе. Сперва его ужасно доставала не в меру разошедшаяся Верка, а когда удалось от нее отвязаться и наконец-таки закрыть глаза, то приснился ему Федор Кабульский. Будто бы стоял он совершенно голый, в одной лишь пограничной фуражке, и приветственно махал рукой: «Брат, я тебе товару подогнал», доставая при этом отраву из дымящейся раны на боку, где размещается у живых печень.

«Ну бля, ну бля!» — Проснулся Сергей Иванович ни свет ни заря в холодном поту и, открыв глаза, застонал. Похоже, судьба-злодейка решила доконать его — в свете ночника он увидел горящие глаза Котяры и услышал ее сладострастный шепот:

— Дорогой, ты готов взять меня на рассвете? Тут же она подкрепила слова решительными действиями, проигнорировать которые было невозможно, и к действительности Ломоносова вернул благожелательный мужской голос:

— Бог в помощь, Сергей Иванович!

Вздрогнув, Жилин поднял лицо с Котярина затылка и увидел в полумраке две мужские фигуры, развалившиеся на диване. Они спокойно наблюдали за процессом спаривания и, судя по черным провалам ртов, улыбались) — как они попали в квартиру, оборудованную железной дверью с «цербером»?

— Кто вы? — Мгновенно утратив способность к размножению, Сергей Иванович оторвался от партнерши и быстро закрылся подушкой, а Верка, вынырнув из глубины оргазма на поверхность, тут же впала в ступор, успев только прошептать:

— Писец, приехали…

— Иди, девушка, подмойся. — Один из визитеров вытащил ее за волосы из койки и подтолкнул в направлении ванной, а второй достал объемистый пакет:

— Не переживайте вы так, Сергей Иванович! Мы ваши компаньоны. А вот, как и договаривались, товар — там все расписано, что, почем и сколько.