Марина Серова - Я больше не шучу

Взлетев на второй этаж хирургического отделения, я распахнула дверь палаты и увидела, что тетя Мила и Александра Стольник ведут тихую, задушевную беседу. Соседка — обладательница огромного желчного камня — также прислушивалась к разговору, мечтательно поднимая глаза к потолку.

— А мы, уже поправляемся! — улыбнулась тетя Мила.

Я захлопала глазами от удивления:

— Однако, тетушка, вы просто добрая волшебница! Как вы себя чувствуете, Александра Ивановна?

Фермерша слабо улыбнулась:

— Спасибо, неплохо. Голова побаливает, и дышать пока трудно.

Я вручила своей тетушке трехтомник новых похождений Шерлока Холмса:

— Премия за ваш героический труд.

Тетя Мила тут же принялась охать и причитать, затем вскочила с кресла, арендованного мною на время у старшей медсестры, и помчалась к выходу.

— Сейчас же начну читать! Немедленно!

Говорить что-то ей вслед было бесполезно, она бы все равно не услышала. Я опустилась в еще теплое кресло и подумала, что теперь на некоторое время моя жизнь будет лишена острых моментов — сиделкам их просто не положено переживать.

Если бы сиделкам платили так же, как телохранителям, наш народ жил бы несравненно лучше. А что касается острых моментов, то я ошиблась…

Я тщательно изучила список лекарств, которые должны были улучшить состояние отважной фермерши, в настоящее время прикованной к постели; позаботилась, чтобы все необходимое — ампулы для инъекций, таблетки, одноразовые шприцы — было доставлено из ближайшей аптеки, и заявила, что сама сделаю уколы и прослежу за принятием препаратов.

В шесть часов на дежурство заступила другая смена. Врач — молодой человек в очках с начинающей лысеть головой — зашел в палату и задержался около новенькой.

— Полный покой, и никаких волнений, — веско заявил он мне.

Насчет покоя никто не возражал, а вот волнения исключить не получится — слишком много их было за последнее время.

Тем не менее вечер прошел спокойно. Я подумала, что дня три придется пожить в больнице, пока у Александры не нормализуется самочувствие (относительно, конечно), а потом можно будет перейти на домашний режим.

К нашей соседке по палате пришли родственники: женщина лет тридцати пяти и мужчина приблизительно того же возраста, очевидно, дочь и зять.

Они поболтали около получаса и затем распрощались. Было около девяти часов вечера.

Я прикрыла плотнее дверь и, снова усевшись в кресло, стала прикидывать, как защитить ферму Александры Стольник от нашествия бандитов, но ничего стоящего в голову мне не приходило. Объявить неравную войну? Одна я не смогу противостоять вооруженным бандитам, которые позарились на лакомый кусок.

Внезапно дверь открылась, и в палату заглянул какой-то парень с короткой стрижкой. Он огляделся и исчез.

Я напряглась. Что за черт? Это случайность или нет?

Я подошла к двери и осторожно выглянула наружу: кроме двух старичков, медленно прогуливающихся по коридору, там никого не было.

Закрыв дверь, почувствовала сильную тревогу.

Но принять необходимые меры, чтобы обезопасить свою клиентку, ее соседку и себя в том числе, я не успела: дверь резко распахнулась, и в палату ворвались двое парней, один из которых минуту назад заглядывал в палату.

— Спокойно, — проговорил высокий, с блуждающим взглядом мутно-серых глаз, амбал, отодвигая меня в сторону.

Другой двинулся к постели Александры Ивановны. Та мирно спала, не подозревая о надвигающейся опасности. Ее соседка, отложив журнал «Здоровье», с беспокойством наблюдала за происходящим.

— Кто пикнет — убью! — прозвучало зловещее предупреждение, отданное хриплым голосом. Видимо, его обладатель сжег свои связки, сутками напролет цедя коньяк из мелкой посуды.

Не теряя ни секунды, я схватила высокого за плечи, рывком пригнула книзу и нанесла в грудную клетку удар коленом, вложив в него максимум силы.

Я отпустила руки и позволила бандиту (я уже не сомневалась в том, что передо мной посланцы мафиозного клана) рухнуть на пол.

Второй злоумышленник — коренастый и плотный, словно пенек, — уже занес над Александрой Ивановной руку с короткой массивной дубинкой, очевидно, с намерением размозжить фермерше голову.

Глаза соседки, онемевшей от ужаса, стали похожи на две спутниковые антенны. В них читалась обреченность и уверенность в том, что следующим кандидатом на удар дубинкой по голове будет именно она. Стоило выживать под скальпелем хирурга, чтобы затем бесславно погибнуть от руки бандита…