Марина Серова: Хитрости алмазной леди

— Его я возьму из вашего же заявления и протокола опроса.

— Но там лишь перечисление! — удивилась та. — Для поиска моих малюток просто необходимо их точное описание, а возможно даже, что и рисунок или фотографии. Я могу все нарисовать.

— Я собираюсь искать в первую очередь вора, а уже только потом ваши драгоценности по списку, — слегка разозлившись, произнесла я. — Тем более что они уже давно могут находиться в разных концах света и искать их бесполезно, не зная, кому именно они проданы. Вот найдем вора, а уж у него и выясним, куда он все дел.

Женщина не стала возражать, продиктовала мне все, что я попросила, а затем в некоторой задумчивости покинула кабинет Кирьянова.

И буквально в следующую минуту, не дав мне даже вздохнуть после тяжелого разговора, в кабинет влетел «ужасно занятой» Киря. Он, конечно же, все это время находился где-то поблизости, не желая лишний раз попадать под град обвинений и восклицаний, но теперь ему не терпелось узнать, как же все прошло и до чего мы договорились, то есть взялась ли я за расследование или все же передумала, пообщавшись с экспансивной дамой.

Ничего не успев спросить, он понял все по моему взгляду, а потому лишь весело улыбнулся и шутя произнес:

— Ну как тебе этот фрукт?

— Набивает оскомину, но проглотить можно, — ответила я ему, и мы расхохотались.

Не откладывая на потом, я попросила Кирю дать мне просмотреть протоколы допросов всех пятерых ранее обворованных женщин, учитывая то, что все дела были весьма схожи, а значит, и вор мог быть один и тот же.

Кирьянов рассказал мне все, что знал по делу сам, затем принес бумаги, и мы принялись их изучать. Причем, насколько я могла заметить, он больше наблюдал за выражением моего лица, чем читал протоколы. Хитрец Киря ждал моей реакции, а вдруг я сразу увижу во всем этом то, чего не удалось ухватить ему. Мне давно было известно, что Володя преклоняется перед моими аналитическими способностями, потому я, не желая упасть в грязь лицом, собралась до предела.

Минут пять в кабинете Кирьянова стояла тишина, прерываемая лишь шелестом бумаг и покрякиванием подполковника. Наконец я закончила ознакомление с делом.

Прочитав все от корки до корки, я узнала не только о том, что именно было украдено, но и где в тот день находились сами пострадавшие, дела которых списали на одного беднягу алкаша. Обстоятельства всех дел впечатляли: одна из пострадавших весь день ходила по магазинам, а потом заглянула еще и в массажный салон; другая навещала подруг и посетила салон красоты; третья после парикмахерской направилась сразу же на свидание; а моя заказчица находилась на работе. Одним словом, ни одна из дам в тот день домой носа не казала — заходи, кто хочет, и бери, что желаешь.

Самое же любопытное было то, что все четыре женщины одинокие и родственников в этом городе не имели. То есть вор прекрасно знал, что ни они сами, ни их близкие днем в квартирах не покажутся. Слишком сложная схема для пропившего мозги алкаша. К тому же пятая из пострадавших имела семью. Значит, это преступление никак не вязалось с остальными. Оно явно выпадает из общего дела.

Придя к такому выводу, я довольно хмыкнула, повернулась к своему дорогому другу и с ехидцей спросила:

— И ты действительно считаешь, что все эти шикарные ограбления, включая и пятое, совершил тот гигант воровского дела, алкаш, что сейчас у вас сидит?

— А почему бы и нет? — не совсем уверенно ответил Кирьянов. — Ребята, которые с ним работали, утверждают, что он сам написал признание и все рассказал. Подумай сама, зачем ему это было нужно?

— Вот именно — зачем? — переспросила я Кирю, зная к тому же, что делом-то занимался не сам Киря, а кто-то из его ребят. Это меняло многое, поскольку Кирьянов столь халатно к работе никогда не относился и наверняка бы заметил все нестыковки, если бы вел дело сам. — На его месте куда выгоднее все отрицать, — продолжила я, — тем более что нет доказательств совершения других преступлений. А раз их нет, то нет и ответа. Разве не логично?

— Да вроде логично, — опять вздохнул Киря. — Так ты думаешь, что не он это?

— Ничего я пока не думаю, — прищурившись, ответила я, решив, что раз Киря отдал это дело мне, то незачем ему в него теперь и нос совать. — Думать я буду позже, а пока мне очень хотелось бы получить копии вот этих бумазеек.

Я протянула Кире протоколы допросов, сказав, что было бы неплохо иметь под рукой списки украденных вещей. Он молча взял у меня бумаги и исчез за дверью. А я принялась думать.