Марина Серова - В объятиях бодигарда

Он поморщился и, неожиданно умолкнув, махнул рукой, выражая этим жестом всю свою досаду и разочарование.

— Когда звонил Валерий Николаевич? — спокойно спросила я, не обращая внимания на вопли Олега.

— Пять минут назад. Знаешь, что меня всегда поражало в моем суперпапаше? — с горечью произнес он. — Его абсолютное олимпийское спокойствие.

Лепилин истерически рассмеялся.

Конечно, он был более уязвимым и ранимым, нежели его отец: сказывалась молодость и отсутствие жизненного опыта. К тому же дополнительную остроту и трагизм ситуации придавали невыветрившиеся пары алкоголя.

— Все люди разные, — пыталась я его успокоить, но в голову почему-то лезла одна банальщина. — У всех разный темперамент и душевный склад…

— Какой там, к черту, душевный склад, — Олег снова затрясся в нервном смехе, — все дело в «зеленых». Мой отец думает: его деньги делают его неуязвимым, что тот, у кого в кармане достаточно «звонкой монеты», может позволить себе роскошь не беспокоиться ни о чем и ни о ком, кроме собственной персоны. Они вообще не хотят ничего замечать! Тоже мне — голубая кровь! — вскипел он.

Надо же, какая крамола слетает с уст молодого российского миллионера!

— Что еще сказал Валерий Николаевич? — поинтересовалась я.

— Тебе интересно, что еще сказал этот сверхчеловек? — с язвительной злобой переспросил Лепилин-младший.

— Олег, давай оставим обиды на потом, — укоризненно произнесла я и твердо посмотрела на него.

— Что еще сообщил твой отец?

— Что ждет нас у себя, — пренебрежительно ответил Лепилин. — Консилиум собирает, — саркастично добавил он и, вскочив с кресла, стал нервно мерить шагами комнату.

— Когда мы выезжаем?

— Захочу, вообще никуда не поеду! — взвился он на дыбы. — Останусь здесь — и баста! Пускай мой папочка сам…

Он не успел договорить: в комнату влетела испуганная Лариса.

— Куда ты пропал? — капризно спросила она.

— Отвяжись, не до тебя! — отмахнулся от подруги разгневанный Лепилин.

Сраженная такой неожиданно резкой отповедью, Лариса ошарашенно застыла на месте. Потом перевела очумелый взгляд на меня. В моем спокойном, трезвом и прозрачном, как стекло, взоре не было и намека на триумф или злорадство, даже его незамутненной ясности было достаточно, чтобы Лариса взвыла как ужаленная и сама набросилась на Олега.

— Ах, ты с этой девицей снюхался?! Может, уже и трахался с ней?! Я еще вчера поняла, что ты…

Звонкая пощечина, которую Олег залепил своей зарвавшейся подружке, оборвала поток беспочвенных подозрений и нескромных предположений.

Вот концерт!

— Может, мне выйти? — спросила я, изо всех сил стараясь не выказать насмешливой иронии.

— Какого хрена! — взревел Лепилин, что означало: «Лучше не суйся».

— Собирай шмотки и чтоб я тебя больше не видел! Мотай отсюда! — он махнул в сторону двери и с ненавистью глянул на Ларису.

Надо сказать, что я не ожидала от Лепилина таких грубых выражений.

Бросая на нас враждебно-мстительные взгляды исподлобья, Лариса терла рукой пылающую от оплеухи щеку. Заключительная реплика Олега заставила ее вначале жалобно всхлипнуть, а затем повергла в громогласные, судорожные рыдания.

— Вон! — неистово заорал Лепилин, угрожающе сведя брови на переносице.

Стеная и плача, Лариса выбежала из комнаты.

Немного отдышавшись, Лепилин выжидающе посмотрел на меня.

Был ли он смущен или просто испытывал дискомфорт оттого, что я явилась свидетельницей этой бурной сцены, я не знала; его взгляд опять стал непроницаемым.

— Выезжаем в девять, — коротко сказал он и вышел за дверь.

Олег не стал будоражить всю честную компанию, и в Тарасов мы выехали в сокращенном составе — Лепилин, Игорь и я. По-моему, правильное решение.

Зачем дергать других? Пусть себе отдыхают и резвятся на природе.

Известие о гибели Варази вызвало во мне, конечно, не бурю эмоций, как у моего клиента, но все же заставило задуматься. Гибель Варази особенно ничего не проясняла и могла считаться вехой в расследовании, только будучи воспринятой в контексте моих ночных размышлений, которым я предавалась, находясь в шикарной, но безвкусно обставленной спальне чардымской резиденции Лепилиных.

Был, конечно, велик соблазн увязать в одно целое смерти Висловой и Варази. Но, во-первых, в смерти Катерины я не была уверена, а во-вторых, я мысленно запретила себе идти проторенной дорогой стандартных детективных выкладок.

На основании имевшихся в моем распоряжении сведений я имела реальную возможность построить не ахти какую, но все-таки вполне сносную в своей последовательности логическую цепочку: Вараэн убил скорее всего тот, кто был финансово заинтересован в его смерти.