Эмиль Габорио - Мсье Лекок

Не теряя ни минуты, Лекок принялся по очереди поднимать и внимательно осматривать все валявшиеся предметы. Некоторые из них были целыми. Это объяснялось тем, что вдова Шюпен не стала тратиться на плитку, справедливо рассудив, что для ее клиентов сгодится и земля, на которой было построено кабаре. Земля, которая прежде, вероятно, была однородной и утоптанной, как настилы на фермах, со временем раскисла. В сырую погоду и в оттепель она превращалась в грязевое месиво, как сама «равнина».

Первыми результатами поисков стали осколки салатника и большая железная ложка, слишком изогнутая, чтобы не послужить оружием во время потасовки.

Было ясно, что в самом начале ссоры жертвы пили вино, разбавленное водой и сахаром, тот самый напиток, известный за заставами как «вино на французский манер».

Потом полицейские собрали вместе пять уродливых стаканов, обычных для кабаре, тяжелых, с толстым дном. На вид в них должно помещаться полбутылки, но на деле налить в такие стаканы можно очень мало. Три стакана были разбиты, два целые. В этих пяти стаканах было вино… то же самое «вино на французский манер». Это было очевидно, но, желая убедиться, Лекок прикоснулся языком к голубоватой патоке, оставшейся на дне стаканов.

– Черт возьми!.. – встревоженно прошептал он.

И Лекок тут же принялся осматривать столешницы всех опрокинутых столов. На одном из столов, валявшемся между камином и окном, были видны еще влажные следы от пяти стаканов, салатника и даже ложки. Для молодого полицейского это обстоятельство имело огромную важность. Оно убедительно доказывало, что пять человек сообща выпили содержимое салатника. Но кто именно?

– О!.. О!.. – простонал Лекок, меняя тон. – Неужели женщины были с убийцей?..

Существовал довольно простой способ избавиться от сомнений. Следовало поискать, нет ли еще стаканов. Действительно, полицейские нашли еще один стакан, такой же формы, как и остальные, но маленький. Из него пили водку.

Значит, женщины были не с убийцей. Значит, он полез в драку не потому, что их оскорбили. Значит…

Неожиданно все предположения Лекока пошли прахом. Это было первое поражение. Он молча сокрушался, когда папаша Абсент, не прекращавший поисков, вскрикнул от изумления.

Молодой полицейский, обернувшись, увидел, что тот смертельно побледнел.

– Что такое? – спросил Лекок.

– Сюда кто-то приходил в наше отсутствие!

– Это невозможно!

Это не невозможно, это была правда.

Жевроль, сорвав передник с вдовы Шюпен, бросил его на ступеньки лестницы, и ни один из полицейских не дотрагивался до него… И вот… Карманы передника вывернуты, и это было не только доказательством, но и очевидностью.

Молодой полицейский был потрясен до глубины души. Сосредоточенное выражение его лица свидетельствовало о том, что он лихорадочно размышлял.

– Кто мог прийти?.. – шептал он. – Воры?.. Нет, это маловероятно…

После продолжительного молчания, которое старый полицейский не решался прервать, он все же воскликнул:

– Тот, кто приходил, кто осмелился проникнуть в это помещение, охраняемое трупами убитых мужчин… Это может быть только сообщник… Но мне мало подозрений, мне нужна уверенность!

Ах!.. Они долго искали. Только лишь через час они разглядели перед дверью, выбитой Жевролем, в грязи между двух следов отпечаток, полностью соответствующий отпечаткам ног мужчины, который приходил в сад. Сравнив их, они узнали тот же рисунок, оставленный гвоздями на подошве.

– Это он! – сказал молодой полицейский. – Он следил за нами… Увидев, что мы ушли, он вошел… Но зачем?.. Какая насущная, безотлагательная необходимость заставила его пренебречь очевидной опасностью?..

Лекок схватил своего коллегу за руку и так сильно сжал ее, что чуть не сломал.

– Зачем?.. – разгорячившись, продолжал он. – О!.. Об этом не так уж сложно догадаться! Он здесь оставил, забыл, потерял какую-то улику, которая могла бы пролить свет на это ужасное дело… Он пошел на риск, чтобы забрать ее. Только подумаю, что по моей вине, по вине меня одного мы лишились этого решающего доказательства… А я считал себя таким проницательным!.. Прекрасный урок!.. Надо было запереть дверь, а я, дурак, об этом не подумал…

Лекок оборвал себя на полуслове и застыл на месте, открыв рот, широко раскрыв глаза, указывая пальцем на один из углов помещения.

– Что с вами? – испуганно спросил папаша Абсент.

Лекок ничего не ответил. Медленно, нетвердо, словно сомнамбул, он стал приближаться к месту, на которое указывал пальцем. Нагнувшись, он подобрал какой-то крохотный предмет и сказал: