Анна и Сергей Литвиновы - Аватар судьбы

Вот и теперь: он шел из школы, а в душе зрело предвкушение: придет домой, сделает бутерброд с проклятой американской тушенкой и поймает волну, на которой вещает несломленное советское правительство сопротивления.

Выходя со школьного двора, Данилов послушно надел респиратор. Респираторы бесплатно раздавали оккупационные власти, в неограниченных количествах, и строго следили за тем, чтобы все население, а особенно дети, носили их, находясь на открытом воздухе. Ношение респираторов проверяли и патрули, и дружинники-полицаи с красно-сине-белыми повязками на рукавах. Да и любой взрослый, сотрудничающий с администрацией, мог сделать замечание или даже отволочь в полицейский участок. А полицаи составят протокол и выпишут на маму неслабый штраф в оккупационных долларах. Поэтому лучше, конечно, респиратор на рот и нос надвинуть, хоть и дышится в нем погано. Однако правду говорят, что он от радиации здорово помогает – а радиации в городе и в бухте нападало дай-дай, проклятые янки постарались. Теперь спасать нас от нее взялись, умники.

Данилов идет домой из школы по берегу бухты. На песке валяются, один за другим, выброшенные на берег и ставшие привычным пейзажем четыре советских корабля. Их вынесла чудовищная приливная волна, когда на входе в бухту янки взорвали атомный заряд.

Данилов хорошо помнит тот день. Совсем недавно объявили полную мобилизацию, и отец отправился с вещмешком в военкомат. Его даже не успели отправить на фронт, как начались воздушные тревоги. Однажды они с матерью и соседями по дому прятались в бомбоубежище – слава богу, после второй войны пленные немцы выстроили его добротно, с мощной вентиляцией и, как впоследствии оказалось, запасами питьевой воды и пищи. Сперва самолеты противника к городу не прорывались, и в небе господствовала советская авиация. Потом бомбы все-таки стали падать на порт, а затем и на город. В то время вести с фронта, еще по советскому радио из Москвы, приходили самые неутешительные. С тяжелыми боями оставлена Варшава… Прага… Дрезден… Злые языки говорили, что армии недавно созданных социалистических государств не только не чинили препятствий объединенным войскам НАТО, где главенствовали фашисты из бундесвера, но и, наоборот, массово сдавались и даже переходили на сторону оккупантов. Так случилось и с народной армией ГДР, и с Войском Польским, и чехословацкой армией. Стойко держали фронт только болгары и румыны. А иначе, как массовым предательством, невозможно было объяснить, что буквально за несколько дней натовцы заняли ГДР, Чехословакию, Польшу и пересекли западную границу Советского Союза.

То, что случилось потом, разные источники интерпретировали по-разному. Оккупационная пресса вещала, что Советы ударили первыми, когда поняли, что начали проигрывать. Однако Совинформюро в своих передачах из Новосибирска утверждало, что атомную войну развязали империалисты, сбросив ядерную бомбу на Киев. Как бы то ни было, сообщалось: когда войска НАТО ступили на советскую территорию, наши ракеты средней дальности и бомбардировщики прорвались сквозь натовскую противовоздушную оборону и доставили ядерные заряды по адресу. Для начала полоснули по проклятым реваншистам из ФРГ, превратив в руины и выжженную землю десятки городов, в том числе Гамбург, Дюссельдорф, Франкфурт, Кельн вместе с Бонном. Упали советские ядерные бомбы также на Антверпен и на порт Роттердам, на Рим и Неаполь. Несколько ракет перелетело даже через Ла-Манш, и разрушенными оказались Лондон, Ливерпуль и Манчестер.

К сожалению, к берегам Соединенных Штатов наши бомбардировщики не пробились, а межконтинентальных ракет на вооружении советской стороны еще не было, только среднего радиуса действия. Вдобавок советские войска применили тактику выжженной земли. Они начали взрывать на своей территории тактические ядерные заряды на пути наступающих натовских войск. Сообщение об успешных атомных бомбардировках западных столиц было последним, что Данилов услышал по советскому радио из Москвы (отца к тому времени уже увезли на фронт).

Вскоре объявили очередную воздушную тревогу, они с мамой привычно поспешили в убежище, и в отдалении стали слышны звуки воздушного боя. А потом вдруг бабахнуло так, что Данилов временно оглох (и не мог полностью прийти в себя еще несколько недель), а по всему городу, как выяснилось впоследствии, вылетели окна, и все суда, находившиеся в бухте, затопило или выбросило на сушу. Вскоре после взрыва наступила звенящая тишина – а может, Данилов просто оглох. Имевшийся в бомбоубежище дозиметр показывал плавный рост уровня радиации – впрочем, пока не угрожавший здоровью.