Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

– Да.

– Ты считаешь, что ее пытались убить в связи с убийством Фоминой?

– Считал так, – поправил я его, – но любая версия имеет право на существование. Сначала меня убедил капитан Серов, что это обычное дорожно-транспортное происшествие, а после беседы с Гошей у меня отпали последние сомнения…

– Так… – протянул Дмитрий Петрович. – Но вернемся снова к Алексееву. Где и как вы с ним сегодня встретились?

– После занятий в тренажерном зале я заехал домой, чтобы переодеться. У меня на вечер были свои планы, – пояснил я.

Он молча кивнул.

– Сами видите, какая была погода. Свидетелей – никого. Едва я стал выходить из машины, как Гоша поторопился и выстрелил.

– Почему ты решил, что он выстрелил? Ты услышал звук выстрела?

– Нет. Звука выстрела не было. Он стрелял из пистолета с глушителем. Но я проходил службу в пограничных войсках, а поэтому знаю, что такое свист пули. Она прошла рядом с моей головой, задев обшивку машины…

– Твою машину уже осмотрели, – кивнул Дмитрий Петрович, – продолжай…

– Мне не хотелось превращаться в мишень. Тем более, я не знал, кто и по какой причине в меня стреляет. Поэтому я нырнул в машину и дал по газам… Мои надежды на ошибку не оправдались, за мной увязалась машина. Только потом я разглядел, что это был темно-зеленый «Опель».

– Машина была одна? – быстро спросил Дмитрий Петрович.

Я невольно вспомнил черный «Джип», но тут же уверенно сказал:

– Видел только одну машину, которая по неизвестной причине преследовала меня.

– Хорошо… Продолжай…

– Я не знал, кто меня преследует, но рассчитал правильно: в городе на ходу, в общем потоке машин в меня никто стрелять не будет. Но вопрос нужно было как-то решать… Я решил уходить за город на левый берег Дона. В своей машине и умении водить я был уверен, на моей стороне был и мокрый после дождя асфальт…

– Почему ты не подъехал к посту ГАИ и не попросил помощи?

– А что я им мог сказать?! – искренне удивился я. – Мне кажется, что меня преследует неизвестная мне машина со стрелком, который, скорее всего, хочет меня убить, но не знаю за что… С таким обращением за помощью, больше похожим на бред преследования, мне было недолго попасть в Ковалевку! – с усмешкой закончил я.

– В твоих словах есть логика, – согласился он. – Так что было дальше?

– В зеркальце по манере езды я определил, что меня преследует неплохой водитель, но не ас. Миновав мост через Дон, я свернул на дорогу к базам отдыха. Тут же я понял, что не могу до бесконечности наматывать километры на колеса. Я решил продемонстрировать преследователю разворот на месте на мокром асфальте, не сбрасывая скорости, – я сделал паузу и продолжил. – Во всяком случае, мне удалось удержать свою машину на трассе. Гоша не ожидал такого трюка. Он испугался света моих фар, когда крутилась машина, и резко дал по тормозам… Естественно, его машину занесло… Она потеряла управление, сначала задела придорожный столбик, а потом стала переворачиваться, пока не была остановлена толстым деревом…

– Неплохой ход, – одобрительно кивнул Дмитрий Петрович, – конечно, если хорошо водишь машину. Но тебя можно обвинить в возникновении ДТП с получением тяжелых травм, – неожиданно закончил он.

– Простите, Дмитрий Петрович, в чем меня можно обвинить? – я сразу перешел в наступление. – Во-первых, скорость, допустимую за городом, я не превышал. Во-вторых, – продолжал перечислять я, – на шоссе нет сплошной осевой, запрещающей разворот и переход на встречную полосу движения. В-третьих, у меня появилась причина вернуться в город, а поэтому я развернул машину. В создании условий для ДТП виноват Егор Алексеев. Это он не соблюдал дистанцию движения, да еще при такой погоде…

– Тоже неплохо для будущего дипломированного юриста, – кивнул он. – Продолжай, Михаил…

– Я быстро кинулся к перевернувшейся машине, надеясь найти там двоих: водителя и стрелка. Но застыл в оцепенении, увидев в салоне машины одного Гошу… Я хотел ему помочь выбраться, но ничего не получилось. Железо крепко держало Алексеева. Вот тогда он все мне и рассказал…

– Да, его крепко зажало, – согласился Дмитрий Петрович, – его спасатели еле-еле смогли вызволить живым из этих тисков. Сейчас Егор Алексеев в реанимации… Как ты думаешь, если Алексеев придет в себя, он подтвердит твои показания или нет? – неожиданно закончил он вопросом и хитро подмигнул.

– Черт его знает, – пожал я плечами, – многое зависит от того, в каком состоянии он очнется. После такой тяжелой травмы может быть полная амнезия. Он даже не сможет вспомнить, как его зовут. Но бывают и случаи частичной потери памяти: Гоша может забыть сам момент аварии и то, что говорил мне во время последней встречи. Все может быть, – неопределенно закончил я.