Наталья Александрова - Человек без лица

– Да уж, знаю я твою деликатность! Ну ладно, приезжай завтра в школу, я приглашу ее в свой кабинет, и вы сможете поговорить один на один…

Вскоре вернулся с работы муж. Накормив его ужином (Надежда прекрасно знала, что с голодным мужчиной лучше не разговаривать ни о чем серьезном), она как бы между прочим сказала:

– Представляешь, Саша, Бейсик добрался до твоего Брема и изодрал картинку с крысой!

– Я всегда знал, что Бейсик – очень умный кот, – не задумываясь, отозвался Сан Саныч. Но в следующее мгновение помрачнел и проговорил неодобрительно: – Надя, ты же знаешь, как мне дорог этот Брем! Ты же знаешь, что это одна из моих любимых книг! Может быть, даже самая любимая! Зачем ты дала его Бейсику?

– Я? Дала? – переспросила Надежда, удивленная и возмущенная таким неожиданным оборотом дела. – Да я-то тут при чем? Бейсик сам сбросил эту книгу с полки!

– Да, но как он попал в кабинет? Я всегда закрываю дверь!

– Ну, значит, не всегда! Как ты умеешь перекладывать все с больной головы на здоровую!

При этом она прикоснулась пальцами к голове и страдальчески поморщилась, давая понять, что больная голова – это не метафора, что голова у нее действительно болит, и болит исключительно от несправедливого обвинения…

Муж, однако, даже не заметил ее красноречивого жеста. Каждый остался при своем мнении, и вечер был испорчен.

– Мам, ну хочешь, я в школу сегодня не пойду? – спросила Маша испуганно.

Елена машинально отметила, что последнее время у дочки всегда испуганный голос. Когда же это началось? Третьего дня, в тот злосчастный понедельник, когда муж наорал на них и сорвался неизвестно куда? Или еще раньше, когда Маша вернулась из больницы? Когда вообще она стала отводить глаза, хмуриться, вздрагивать от внезапных звуков? И отвечала на все расспросы либо непривычной грубостью, либо упорным, непробиваемым молчанием.

Да что же такое с ними случилось? Как же это Елена все проглядела? Занималась, как всегда, домом, к тому же на работе были сложности, вот и отпустила немного вожжи…

Да полно, может быть, ей только казалось, что она уверенно управляет семьей, что ведет ее твердой рукой? Так оно и есть.

Тогда, в понедельник, когда муж бросил ей в лицо бранное, оскорбительное слово и ушел, хлопнув дверью, ей стало так плохо, что сил не было приступить к Маше с расспросами.

Они долго сидели рядышком на диване, и Елене на какой-то миг показалось даже, что вернулась прежняя близость с дочерью. Потом, совершенно разбитая, она пошла спать. Приняла обезболивающее (очень болела рука), которое подействовало на нее как снотворное, и провалилась в тяжелый сон.

Утром, собираясь на работу, Елена позвонила мужу на мобильный. Телефон был выключен. Сердится, поняла она, злится на нее, потому и отключил телефон.

Бывало и раньше, что он не ночевал дома, но всегда предупреждал заранее. Друзья, мол, переговоры за городом, важный клиент… Елена предпочитала не выяснять, что за клиент. По некоторым признакам она понимала, что в командировки или на семинары в Турцию муж ездит не один. И давно уже с этим смирилась. Девиц много, а жена одна, говорил Андрей вроде бы в шутку. Елена уверила себя, что все у них хорошо, нормально все, в порядке вещей.

Обожженная рука распухла так, что не налезала перчатка. Елена позвонила на работу и просидела полдня в травме. Потом навалились повседневные дела.

Она несколько раз звонила мужу, но по-прежнему его мобильник был выключен. Наконец решилась позвонить ему на работу. Секретарша ответила, что Андрей Андреевич заболел и его сегодня не будет.

– Он сам звонил? – дрогнувшим голосом спросила Елена.

– Разумеется, – ответила девчонка, и по ее злорадному голосу Елена поняла, что ее узнали.

Ну вот, теперь пойдут сплетни, муж ей все выскажет… Но прежде она спросит, где он пропадает. В конце концов, что происходит? Отчего он набросился на нее и наорал на дочь? Ребенок-то чем виноват?

Вернувшись домой, Елена обнаружила, что в квартире побывали воры. Все перевернуто, дверцы шкафа раскрыты, ящики выдвинуты. Однако дверь оставалась запертой на все замки. Елена прошлась по квартире и выяснила, что вор побывал только в спальне и прихожей. Еще из ванной пропали бритва и одеколон. Одежда тоже исчезла только мужская.

Все ясно: муж приходил в ее отсутствие, чтобы забрать вещи. То есть он ушел из дома… Бросил ее…

Елена даже удивилась, что осознала эту мысль без боли. Спокойно. В общем, приняла случившееся как данность. Наверное, потому, что не поверила. Как это – вот так, с бухты-барахты, не ссорились, не ругались, хоть какое-то объяснение должно быть… Все-таки много лет вместе прожили…