Екатерина Островская - Ангелам здесь не место

– Не ждет, – тряхнул головой Алексей. – Я ему позвонил, представился Порфирьевым и приказал срочно возвращаться, а там ждать дальнейших указаний. Вы якобы здесь остаетесь, на операцию. Так что машина ваша через часок, а то и полтора, пробившись через пробки, подъедет к банку, и водитель будет ждать Порфирьева, а тот сейчас в Москве…

– Что вы планируете делать дальше?

– Закончить все, что задумал давно. Я же для чего вернулся? Чтобы всех наказать и забрать то, что мне принадлежит. Отыскал Порфирьева, договорился с ним. Случайно, что ли, корпорация именно этот банк выбрала? Порфирьев сейчас бьется за такое вознаграждение, какого никто в России в новейшей истории не получал – за то только, что не мешает мне… Я, кстати, не дорассказал об инвестициях Семена Аркадьевича. У него был вкус, вы можете оценить: то колье, что я вам подарил, из его коллекции…

– Вы подарили? – удивилась Лара. – За какие заслуги?

– А просто так. Помните, как у Пушкина: «За то, что ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона». Подарил и подарил… – Алексей развел руки в стороны. – Считайте, что полюбил вас. И вот ведь что удивительно: сердце мое живет для мести, и вроде нет там пространства для другого чувства, но надо же, пробралась в него любовь. И ничего поделать с собой не могу. Я совершенно не сомневался, что вы будете моей. Представлял, как станете смотреть на меня, обнимать… И слова, что мне скажете, тоже представлял… А теперь не знаю, что и делать. Ведь именно вы чуть было не погубили мой замысел. Думал, что слабое звено – это Артемка. Он меня в банке встретил и аж вздрогнул. Потом ему показалось, что обознался. Ведь так?

Каретников взглянул на Чашкина, который сидел, придавленный происходящим, и молчал.

– Но потом подходит ко мне как-то, – продолжил Алексей, – и спрашивает: «Я не ошибся, ведь это ты?» Я молчу. А у него мистический ужас на лице. Ну да, целых двадцать лет прошло, а он все помнит того мальчика, каким я был прежде. Странно, ведь должен был забыть…

– Ты снился мне очень долго, – произнес наконец Чашкин. – И потом моя мама как-то проговорилась, сказала, что мы еще увидимся.

– Хорошая была женщина, – кивнул Каретников. – Кстати, можешь считать, что я за нее отмстил. Я даже, когда ты пропал, подумал: может, пожалеть тебя? Но это не вписывалось в цепочку событий. Убийцей ведь по моему замыслу должен был стать ты… А ты сбежал и спрятался. Искал я тебя, искал… Уж почти отчаялся – время-то идет. Но вот наконец Лара Константиновна привела меня сюда. Спасибо ей скажи.

– Что ты с нами сделаешь? – спросил Чашкин. – Убьешь? Если нас найдут здесь мертвыми, то рано или поздно узнают, кто это сделал. Наверняка найдутся свидетели. Зачем тебе рисковать?

Алексей пожал плечами. Потом достал из кармана пистолет и посмотрел на него.

– Не знаю, как и быть. Но практика подсказывает, что два желания одновременно не сбываются. А у меня как раз две мечты: вернуть себе банк и подарить себе Ларочку Константиновну. Но все вместе явно не получается. Теперь надо думать, что выбирать. Пожалуй, остановлюсь на «Преференц-банке». Ведь сколько лет к нему шел. Два года на экономическом учился, ежедневно на занятия по единоборствам ходил, стрелять научился… Нанял американского бойца, списанного из спецназа по сумасшествию, и он обучал меня разным способам убийства: как пулькой на леске задушить человека, как шею противнику сломать, как в домашних условиях из парафина, церезина и алюминиевой пудры изготовить взрывчатку. Я был очень старательным учеником. Джон потом решил мне экзамен устроить… Короче, взяли мы вдвоем инкассаторскую машину, уложив троих охранников. Только лоханулся как раз он: тот, кого Джон должен был убрать, раненым оказался и две пули моему учителю в спину всадил, а одну в голову… Кстати, добыча совсем хилая досталась – меньше миллиона разными купюрами… Я, как сюда приехал, хотел сразу Ломидзе завалить. Но потом услышал русскую поговорку, что спешка нужна лишь при ловле блох, подумал немного и решил убрать все правление, то есть не только одного Петра Ивановича, но и Буховича, Крошина, главбуха. Симагина тоже, разумеется. Жаль только, ему легкая смерть выпала: выпил, заснул и проснулся уже на небесах. А надо было бы его живым сжечь, и чтобы горел долго. Но уж ладно…

Каретников подошел к двери и прислушался, потом повернул ключ в замке и выглянул в коридор. Затем сказал:

– Сейчас отведу вас в одно место, спрячу и своими делами займусь. У меня их много. – И, улыбаясь, махнул рукой Ларе: – Пошли!