Наталья Солнцева - Свидание в Хэллоуин

– Почему зеркало ты называешь Двойником ? – не выдержала Степнова.

Она все больше запутывалась и переставала понимать происходящее. Эти люди не в своем уме? Или всему виной ее больное воображение?

Осокин пристально взглянул на нее, усмехнулся.

– А потому, что это зеркало ничего не отражает, – объяснил он. – В нем нельзя увидеть ни окружающее, ни самого себя. То, что вы там видите, – это иллюзия, призрак, Двойник . Тот, кто смотрит на вас с его золотистой поверхности, – не вы. Это копия маски, которую вы надеваете, чтобы вас узнавали такие же вымышленные персонажи. Алруна не предназначена показывать уже известное. Она показывает то, чего вы не знаете…

– Так все-таки Алруна или Двойник ? – прошептала Астра.

Осокин ее услышал:

– Дело не в названии. Можно дать зеркалу любое имя, лишь бы оно сохранило свои свойства. Оно принадлежит двум мирам и переходит из одного в другой, из рук в руки. Есть много желающих заполучить его, которые ни перед чем не остановятся. А-л-р-у-н-а – магическое слово. В старину люди называли так маленьких волшебных человечков, гномов, которые, по преданию, жили в корнях мандрагоры. Эти существа могут принести богатство, но приносят и смерть. Они – провидцы и предупреждают о грозящей опасности, иногда выполняют поручения того, кому принадлежат, а могут сыграть с ним злую и жестокую шутку. Зеркало назвали так неспроста: оно тоже своего рода помощник, тайный и могущественный, порой коварный…

– А корень, завернутый в шелковый лоскут?

– Я подарил его Эльзе, но мой алраун погубил ее. Эти крошечные оборотни сами выбирают, кому служить, а кого сгубить.

– Ты бредишь! Хочешь, чтобы тебя приняли за сумасшедшего и вместо тюрьмы поместили в больницу, – с ненавистью произнесла Степнова. – Шут! Что за балаган ты здесь устроил?

Ее слова только раззадорили супруга.

– Ха! Можете считать меня кем угодно! Кельтом, колдуном, сатанистом, умалишенным или маньяком… Мне нравится эта игра! Я привык к ней. У каждого – свой интерес. Посмотрите лучше на себя! Вы – призраки и живете в призрачном мире. Хотя твердите обратное… Откройте глаза, слепцы! Что вами движет? Все те же корысть, похоть и страх. Может быть, у кого-нибудь из вас есть благородная цель? Ну же! Назовите ее! Эрос играет вами, как куклами, дергает за веревочки, а вы послушно пляшете под его дудку. Все, ради чего вы живете, – это жажда удовольствий! Любыми способами и любой ценой. Так что нечего на меня смотреть, как на чудовище.

Матвею никогда не приходилось слышать ничего подобного. В голосе разоблаченного преступника не было ни сожаления, ни раскаяния, ни боязни. Осокин и вправду не совсем нормален. Похоже, он ничуть не огорчен происходящим, а как будто развлекается, выступает перед публикой. Пока его не переклинило, надо задавать вопросы.

– Почему на флэшке заснята усадьба Брюса? – спросил Матвей.

– Вы же думаете, что я рехнулся? – захохотал Осокин. – Так зачем вам мои объяснения? Впрочем, извольте. Дом Брюса попал на флэшку не случайно. Этот человек ловко скрывал под масками царедворца, военачальника и ученого свое лицо любителя приключений. Подозреваю, он тоже охотился за Двойником и ему тоже не повезло. Нельзя освободиться от наваждения, которое называется жажда получить в свою собственность то, что получить невозможно.

По впалым, бледным щекам Тамары Валентиновны потекли слезы.

– Он болен, вы же видите! Прекратите это безумие!

Осокин, наслаждаясь произведенным эффектом, продолжал:

– Если кто и знал баронессу Гримм, то именно Брюс. Иноземцы нередко получали богатство и титулы из рук русских царей… Зачем они приезжали в Россию? А? Молчишь… Когда драма не окончена, ее участники вновь и вновь вместе выходят на сцену! – Он перевел горящий взгляд на Астру. – Алруна у тебя? Маленькая похитительница зеркал!

– Я ничего не похищала.

– Тебе же хуже. Каждый год в ночь Самхейна кто-нибудь может прийти за ним оттуда . Не веришь мне? Напрасно… Баронесса оказала тебе плохую услугу!

Астра смотрела на него во все глаза, молчала. Ему вдруг стало трудно дышать, смех застрял в горле.

Степнова встрепенулась, словно пробуждаясь от транса.

– Доигрывай свою роль до конца! – с этими словами она шагнула к мужу и нахлобучила на него голову Ворона. – Вот так!

Что-то блеснуло ее в руке. Матвей не успел помешать. Брызнула кровь…

– Глупо… – прохрипел Осокин, заваливаясь набок.