Наталья Солнцева - Свидание в Хэллоуин

Матвею вспомнился увеличенный фрагмент снимка – мужское лицо вполоборота… администратор из «Гвалеса», его слова о Вороне, читающем стихи Эдгара По…

«Да это же он! Человек, который случайно попал в объектив фотоаппарата сыщика! Он посещал Большое Пиршество и взял приз…»

– Не слушайте ее, – возмутился человек в наручниках. – Она больна! Тронулась умом после смерти дочери, возомнила черт знает что. Вы же видите, она не в себе.

– Вы Осокин?

– Да, и что с того?

– Зачем вы привели сюда Иваницына?

– Я уже объяснил… мы встречались… Я люблю не только женщин! Это ведь не преступление? А она украла у меня запасные ключи, явилась в эту квартиру, спряталась в шкафу, дождалась, пока мы с Захаром придем заниматься любовью, и убила его. Она просто ревнует! Взбесилась от ревности! Вы слышали, она и меня хочет убить? У нее шизофрения…

– Не отрицаю, – мрачно усмехнулась Степнова. – Только тебе это не поможет. Живым ты отсюда не выйдешь.

– Вы слышите? – дернулся Осокин. – Она не в себе!

– Глория вас опознает, – спокойно сказал Карелин.

– Кто такая Глория? Понятия не имею…

– Девушка, с которой вы два года назад познакомились в клубе «Гвалес».

– Ну и что? В чем вы меня обвиняете? Посещение клуба не запрещено законом.

– Вы попали на фото, сделанное частным детективом, которого наняла ваша падчерица. Снимок случайно увидела секретарша Ельцова, та самая Глория.

– Какой еще снимок?

– Вы увлеченно следили за Мариной и не заметили, как сами превратились в объект наблюдения. Что вы делали у ее дома в тот день, когда произошло убийство?

Астра хотела вмешаться, но прикусила язык. Матвей солгал: на снимке не стояло даты. Осокин не уловил подвоха.

– Это сугубо семейное дело! – заявил он. – Вас оно не касается.

– Что там делал Герасим? – ответила вместо мужа Степнова. – Выбирал удобный момент для убийства. И выбрал!

– Зачем мне было убивать Марину? Я… она мне нравилась, не скрою! Но я бы никогда себе не позволил вступить в связь с падчерицей. Когда мы разъехались, я счел своим долгом хоть изредка видеться с ней, контролировать образ жизни, который она ведет. Если родной матери было наплевать! Я подозревал, что у нее есть любовник, и хотел выяснить, кто он. Оказалось, мы спим с одним и тем же мужчиной! Ха-ха-ха-ха!

От его смеха Астре стало нехорошо. Карелин переводил взгляд с Осокина на его жену, не в силах разобраться, кто из них ломает комедию. Возможно, оба, если они сообщники.

– Он все врет, – злобно процедила женщина. – Проклятый выродок! Я была здесь, когда услышала, как поворачивается ключ в замке, спряталась в шкафу. Они вошли… Осокин пригласил молодого человека в гостиную, потом раздался шум, какая-то возня и сдавленный хрип… Он его убил! – заключила она, кивая на лежащее лицом вниз тело Иваницына. – Ведь так? А вы ему верите!

– Ты просто помешалась от ревности! – взвился Осокин. – Я пригласил Захара в гостиную, он попросил выпить. Я достал рюмки и отправился в кухню за коньяком, а когда вернулся, он уже лежал на полу. Я поставил бутылку на столик и наклонился посмотреть, что с ним… И тут врываетесь вы! – повернулся он к Матвею. – Тамара задушила его! И спряталась в шкаф. Она подкарауливала меня… нас… Если бы не вы, она и меня бы прикончила!

– Ворон питается падалью… – ни к кому не обращаясь, вымолвила Степнова.

– Ты сама убила свою дочь – из ревности! Хотя я и в мыслях не допускал близости между нами. А теперь убила моего любовника! У тебя же руки чешутся расправиться со мной.

– Так и есть.

У Карелина голова шла кругом.

– Вы видели вашу жену в тот день, когда погибла Марина?

– Конечно! Я был там неподалеку, наблюдал, и сразу понял, зачем явилась Тамара, – злорадно сказал Осокин. – Через пару минут после того как из подъезда выбежал Захар, вошла она. Марина впустила ее…

– Не лги!

– Я давно заподозрил, что у Тамары не все в порядке с головой, – проигнорировал ее выпад Осокин. – С тех пор, как она разорвала отношения с дочерью. Разве так поступает нормальная мать? Но я по-своему любил ее и выгораживал до последнего. Марину уже не вернешь! Зачем умножать страдания? Кому стало бы легче, окажись больная женщина в тюрьме или в психушке? Я надеялся вылечить ее своими средствами.

Матвей смотрел на Степнову – ее лицо покрылось смертельной бледностью.

– Почему на вас эта странная одежда? Где вы ее взяли? – спросил он.

– В шкафу. Я оделась Вороном, чтобы сбить его с толку, чтобы он не сразу узнал меня и не смог помешать отправить его в преисподнюю…