Евгений Сухов - Жены, которым не повезло

В глубинных размышлениях я даже не заметил, как пролетело несколько часов. Наверное, со стороны я походил на медитирующего гражданина, ушедшего в себя и не намеренного возвращаться.

Но я возвратился.

Конечно, здорово это я себе нафантазировал. Про Аиду и Юрия Крохиных, Толика Веселова, майора Михеева, армянскую княжну Макруи и Альберта Киприани. А еще про дворничиху в мужском треухе, оперативников, следаков, лоботряса Яшу Браузера, соседку-«молодку», грузчика-труповоза Гешу и водилу Федю, качающего права, но панически боящегося увольнения. Но вот как выяснить, насколько реалистичны мои размышления? И если они имеют под собой конкретную почву, то как полученную гипотезу связать с реальными доказательствами? И главное, как эти доказательства раздобыть?!

Для начала нужна наживка. Конкретно для Альберта Ивановича Киприани. Ибо он – главное действующее лицо во всей этой инсценировке, где он еще и автор пьесы, и постановщик.

Впрочем, кое-что для того, чтобы закинуть наживку, у меня имеется. Это «прослушка». Будет весьма эффектно и даже красиво, если я воспользуюсь инструментом Киприани против самого Киприани.

Только вот как этот инструмент использовать?

Как известно, знать или предполагать, как было совершено преступление, – это одно дело, а вот доказать – совсем другое. Весь день я думал, какую наживку мне закинуть, чтобы Альберт Иванович ее проглотил.

И надумал.

Я базировался на том, что Киприани больше всего волнуют два момента. Первый – то, что я могу что-либо накопать против него самого. Но он, по его мнению, мог в этом вопросе контролировать меня путем прослушивания моей квартиры. И при необходимости предпринять контрмеры.

Второй момент, крепко волновавший Альберта Ивановича, это отсутствие прямых улик против Павла Кочеткова. В этом вопросе Киприани мог пойти и на откровенный подлог. Ведь украшения Аиды Крохиной и его супруги Макруи, в чем я ни секунды не сомневался, были припрятаны именно для подобного случая.

И я решил предоставить ему такой случай…

В Москве риелторских агентств – множество. А когда чего-то много, то выбор из этого множества весьма затруднителен. Поэтому, не раздумывая долго, я направил свои стопы в знакомое мне по делу Шишканова риелторское агентство «Альмавива», что располагалось в Восточном округе по Щелковскому шоссе, недалеко от его пересечения с Сиреневым бульваром. Вышел я на станции «Черкизовская», немного прошелся пешочком, нашел агентство по вывеске и толкнул входную дверь.

– Здравствуйте, – произнес я, поглядывая на двух женщин, что сидели за компьютерами.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – любезно ответила мне та, что была помоложе. – Вы по какому вопросу?

– Вы занимаетесь жильем?

– Именно так. Это вы правильно сделали, что зашли к нам.

– Вы так думаете? – с интересом посмотрел я на говорившую.

– Уверена, – ответила женщина и, окинув меня взглядом, спросила: – Итак: вы хотите снять квартиру или дом?

– А в возможности купить квартиру или дом вы мне уже отказываете? – в свою очередь спросил я.

– Ну что вы! Но мне кажется, по опыту, что вы пришли снять хорошую квартиру в центре Москвы.

– Да, вы правы. Я хочу снять квартиру. На Садовом кольце или недалеко от него.

– Отлично! – Сняв трубку телефона, женщина набрала короткий номер и сказала: – Нинель Викторовна, к вам клиент.

Как и год назад, сдачей в аренду квартир в Москве занималась Нинель Соколовская, супруга владельца агентства. Лично ее я не знал, но был наслышан о ней от Ирины, которая тогда помогала мне расследовать убийство председателя Общероссийской общественной организации «Контроль народа» Василия Николаевича Масловского. Это Ирина нашла общий язык с Соколовской, сыграв на женской солидарности, и выяснила, где снимал квартиру для своего шефа его убивец Вячеслав Шишканов. После чего мы нашли в этой квартире одну из разыскиваемых Лид. Ту, что была любовницей господина Масловского. Правда, мы немного опоздали, нашли уже мертвой…

– Здравствуйте, – вышла ко мне женщина лет под сорок. А может, и за сорок. У таких женщин, каковой являлась Соколовская, точный возраст определить крайне затруднительно. Обычно им все время тридцать девять, иногда тридцать девять с половиной, а потом вдруг – хлоп, и все шестьдесят… – Вы хотите арендовать квартиру?

– Да, хотелось бы, – ответил я.