Джеймс Чейз - С/С том 2. Вопрос времени. Как крошится печенье. Кейд

Она сняла плащ и бросила его на пол.

— Я тоже хочу тебя, Джерри, — сказала она, улыбнувшись, и, закрыв дверь, протянула к нему руки.

Когда взволнованную и совершенно обессилевшую он вез ее в отель, Шейла вдруг вспомнила слова, которые любил часто повторять отец: «Что посеешь, то и пожнешь!»

Это можно было понимать как угодно: и как циничную фразу, и как жизненную философию.

Ресторан «Коук д’Ор» был расположен в десяти милях от города и заслуженно считался одним из лучших ресторанов на тихоокеанском побережье.

В воскресенье здесь бывало довольно много народа, но люди из круга знакомых Петтерсона никогда не появлялись здесь. Он всегда все тщательно взвешивал, прежде чем пригласить куда-нибудь свою подругу. Ведь любая сплетня, дошедшая до дирекции банка, могла стоить ему карьеры.

В пятницу, уже в конце рабочего дня, когда Петтерсон намеревался покинуть банк, ему позвонила Шейли. Она сказала, что может встретиться с ним в 18.00 в воскресенье. Звук ее спокойного голоса заставил его задрожать. Он тут же предложил ей встретиться в холле отеля «Сплендид». Это была не лишняя предосторожность, так как швейцар «Плаза-Бич» его хорошо знал.

Когда он зашел в холл, Шейла уже ждала его. Шейла вновь надела свое белое платье и слегка подкрасила губы. Но Петтерсон почувствовал, что между ними возник какой-то барьер.

Езда по запруженным автомобилями улицам в воскресный вечер требовала полного внимания, так что по дороге они практически не разговаривали.

Он заранее заказал столик в углу в ресторане «Коук д’Ор», и так как в баре было полно народа, то они, взяв коктейль, сразу же направились к своему столику. Хотя было чуть позже 19.00, посетители уже танцевали. Четверо музыкантов достаточно профессионально наигрывали танцевальные мелодии.

Метрдотель подвел их к столику. Тут же принесли шампанское. Петтерсон сказал метрдотелю, что пригласит его немного позже.

Оставшись наедине, они посмотрели друг на друга, но Шейла тут же отвела взгляд и осмотрела зал.

— А здесь мило… И оркестр на уровне.

Петтерсона совершенно не интересовал оркестр. Он буквально пожирал глазами Шейлу.

— Как дела? — спросил он. — Ты довольна?

Она кивнула.

— Да, спасибо. Миссис Морели-Джонсон чудесная женщина. Она мне очень понравилась.

— Да… очень эксцентричная старая леди. Но настроение ее меняется совершенно неожиданно, так что ты должна быть постоянно начеку… Иногда она бывает совершенно невыносимой.

Шейла сделала глоток из бокала, не глядя на него.

— Но ведь большинство людей поступает подобным образом. — Она быстро глянула на Петтерсона. — Что касается меня, то я слишком мало знаю ее, чтобы делать какие-то выводы.

— Да, — Петтерсон обворожительно улыбнулся. — Я просто хотел предупредить тебя. К тому же я знаю признаки. Если у нее неважное настроение, она гремит браслетами и тихо напевает под нос. Так вот, в эти минуты тебе лучше не противоречить ей и во всем соглашаться.

Шейла кивнула, вертя в пальцах бокал с шампанским.

— Спасибо.

Он откинулся на спинку кресла, довольный и уверенный в себе.

— Я знаю ее уже четыре года и всегда умел ладить с ней… Даже в минуты самого дурного настроения.

Шейла отпила еще глоток, прежде чем сказать:

— Да, но она же влюблена в тебя.

Петтерсон удивленно глянул на нее. Но когда он увидел, что она просто констатирует факт, провел рукой по своим тщательно причесанным волосам и мягко улыбнулся.

— Ну, не в прямом смысле, конечно. Но это можно сказать и так, — согласился он. — Если бы она была на двадцать лет моложе, мне надо было бы быть очень осторожным. — И он рассмеялся.

Последовала неловкая пауза, затем Шейла продолжала:

— Но ты, конечно, неотразим в отношениях с женщинами.

Петтерсон расслабился. Такая реплика из ее уст немало стоит. Он знал, что нравится женщинам. Но Шейла была первой, кто прямо сказал об этом. Он допил шампанское и натянуто улыбнулся.

— Может быть, для большинства женщин… но не для тебя.

Она глянула через его плечо на кружащиеся на площадке пары.

— Почему ты так решил?

Поигрывая вилкой, он сказал, пытаясь придать голосу равнодушный тон:

— Я чувствую, как между нами возник какой-то барьер… ты ведешь себя, словно на светском приеме.

Она смотрела на него некоторое время, затем поднялась и отодвинула кресло.

— Так мы будем танцевать?

Хотя на танцевальной площадке было очень тесно, Шейла танцевала очень хорошо. Ее тело, льнувшее к нему, возбуждало в Петтерсоне острое желание, да еще такое, которого он никогда раньше не испытывал.