Джеймс Чейз - С/С том 3. Фанатик. Билет в газовую камеру. Лабиринт смерти

— Не может быть!

— В этом нет сомнений. Может быть, телефонистка что-то сказала, после чего вы решили, что звонят оттуда?

— Нет. Такого не было. Человек, звонивший мне, представился доктором. Кажется, он назвался доктором Маккензи. Он сказал, что звонит из Манчестера, и у меня не было причин не доверять ему.

— Понимаю. Теперь нам ясно, что кто-то пытался устранить Метса. Но почему? Ведь если бы рядом с водителем находился другой охранник, ничего бы не изменилось. Странно, мистер Колленз, но у нас создалось впечатление, что кто-то опасался за жизнь Метса и сделал все возможное, чтобы уберечь его от этой поездки.

— Возможно. Но не забывайте и того, что Мете был чемпионом нашей бригады по боксу. Это был настоящий профессионал. Гангстерам, скорее всего, хотелось, чтобы им противостоял менее опытный охранник.

— Это веский довод, — сказал Роусон. — Но откуда им знать, что Мете был боксером?

— Понятия не имею.

Последовала неприятная пауза.

— Так вы больше ничего не хотите сказать о телефонном звонке из Манчестера, мистер Колленз?

Я удивленно взглянул на Роусона. Неужели он думал, что я попадусь на такой дешевый трюк?

— А что я могу сказать? Звонок, как звонок. Кстати, я сам посадил Метса в поезд. Как он успел вернуться так быстро?

— Это, конечно, совпадение, но этим же поездом ехал и доктор Маккензи. Они случайно встретились в тамбуре. На следующей же станции Мете позвонил соседям, они зашли к его родителям и сообщили ему, что мать здорова, если можно быть здоровой в таком преклонном возрасте. Никакой простуды у нее не оказалось. Мете немедленно вернулся назад в Лондон. Он предполагал, что стал жертвой глупого розыгрыша. И все же, он был обязан сообщить об этом в полицию, мистер Колленз.

«Он должен был в первую очередь сообщить об этом мне, — подумал я в отчаянии. — Если бы он уведомил меня, что вернулся и поедет в этом злополучном фургоне, я бы всем рискнул и выдал Дикса».

— Понимаю, мистер Роусон.

— Мне сообщили, что в пятницу ночью вы заходили в почтовый гараж с чаем для ночного сторожа. Кажется, его фамилия Гаррис.

Начинается! Внешне я остался невозмутим, но чего мне стоило выдержать прямой взгляд Роусона.

— Действительно, я хотел предложить ему чай, но нигде его не увидел.

Роусон сделал нетерпеливый жест рукой.

— И что же было дальше, мистер Колленз?

— А что должно было быть? Я вас что-то не понимаю.

Роусон улыбнулся, но его васильковые глаза вспыхнули. У меня тревожно заныло сердце.

— Все важно при расследовании убийства, мистер Колленз. Припомните все детали.

— Я работал в гараже.

— До которого часа?

— Уже было далеко за полночь.

— Вы всегда работаете так поздно?

— Нет. Но в тот день у меня была срочная работа.

— Какая именно?

Я опять посмотрел на него в упор. Вот это актер: та же дружелюбная улыбка, все тот же заинтересованный взгляд.

— Один из клиентов оставил мне машину для ремонта. Он уезжал в отпуск и попросил все сделать до утра. У машины забарахлил двигатель. Я пообещал все сделать, вот и пришлось провозиться почти всю ночь.

— Как фамилия клиента?

Все! Роусон поймал меня на вранье! Я солгал тогда Анне, понимая, что она никак не может проверить меня, но Роусон может, и запросто.

Некоторое время я молча таращился на него. Мой мозг застопорился, как двигатель машины с неисправным зажиганием. Роусон повторил вопрос.

— Я пытаюсь вспомнить. Кажется, его фамилия Маннинг.

Роусон ободряюще кивнул.

— А марка машины?

— «Форд».

— Ее регистрационный номер?

— Я как-то не обратил на это внимания, — ответил я, собрав в кулак всю свою выдержку. — Извините, но какое это имеет отношение к делу, никак не пойму.

Роусон рассмеялся, как будто я сказал что-то очень смешное.

— Буду откровенен с вами, мистер Колленз. Кто-то вывел из строя сирену на почтовом фургоне. Это произошло совсем недавно. Я пытаюсь установить, кто бы мог это сделать. На почте всегда бывает очень мало посторонних. Я составил список этих лиц и теперь занимаюсь проверкой. Когда я найду, кто это сделал, мне будет значительно проще разгадать и то, кто мог ограбить фургон.

Я побледнел.

— Надеюсь, вы не думаете, что эго моих рук дело?

— Мистер Колленз, пятеро посторонних побывали в это время на почте. Вы — один из них. До тех пор, пока каждый из вас не докажет свою невиновность, все вы будете под подозрением. Вы можете доказать, что не делали этого, мистер Колленз?

Сидя неподвижно, я смотрел ему в лицо.