Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.

Хью и Дью сняли квартиру, очень похожую на его собственную, через два дома от Корридона, в бывшей конторе букмекера. Это нанесло сильный удар по его планам. Теперь Хью и Дью имели возможность постоянно следить за ним из-за полуопущенных штор. Корридон понял, что предусмотрительность Ричи насчет Мэрион была не напрасной. Его посетители не должны вызывать подозрений; а какие подозрения может вызвать визит проститутки? Чего еще можно ожидать от людей его крута?

На второй день после визита Мэрион Корридон обнаружил, что его телефон прослушивается. Уж кто-кто, а он-то разбирался в подобных вещах, поскольку сам в прошлом не раз занимался этим. Кроме того, вернувшись однажды домой, он обнаружил, что кто-то пытался проникнуть в его квартиру. Но несколько лет назад он, скорее по привычке, чем по необходимости, принял меры предосторожности против подобных попыток. На двери стояли два специальных замка ручной работы, к которым невозможно было подобрать отмычку, а окна квартиры были забраны частой решеткой. Наверняка незваные посетители хотели поставить в его квартире микрофон, но добились только того, что сработали предохранители замка на случай отмычек и предупредили Корридона о неудавшейся попытке взлома. И все же он тщательно обыскал квартиру и в каминной трубе дымохода обнаружил маленький, но чувствительный микрофон. Очевидно, кто-то слазил ночью на крышу и опустил его в трубу. Микрофон Мартин не стал убирать, но обернул его толстым слоем ваты и старым шарфом.

Следующие три дня тянулись очень медленно. Это раздражало Корридона. Он посещал кабаки и пивнушки, бывал в ночных клубах Сохо, пытался заняться обычной работой, но на этот раз удача от него отвернулась.

Он с облегчением вздохнул, когда наступило долгожданное воскресенье, и заранее начал готовиться ко встрече с Лорин. Надев смокинг, Мартин долго крутился перед зеркалом, потом тщательно завязал галстук.

В зеркале он видел высокого, широкоплечего мужчину с короткими рыжеватыми усами. В спецгруппе его обычно называли «кирпич», а немцы прозвали Рыжим дьяволом за силу и ловкость, твердость характера. У него были резкие черты лица: твердый квадратный подбородок, плотно сжатые губы и серые пронзительные глаза. Его безжалостная или презрительная усмешка часто раздражала людей, но он умел улыбаться дружелюбно и приветливо, а в сентиментальные минуты улыбка Мартина казалась даже мягкой и задушевной. Правда, он злился на себя за эту «слабость»…

Вполне удовлетворенный своим видом, он надел пальто и спустился вниз. В окнах квартиры напротив света не было, но он знал, то его тени сидят за грязными занавесками и смотрят в четыре глаза…

Он вывел машину из гаража и медленно поехал в сторону конюшен. Выехав на Найт-Бридж, оглянулся назад и увидел Хью на мотоцикле.

В начале восьмого Корридон был у дома номер 29 по Бейзуотер Крешит.

Дом стоял в окружении ему подобных, и у Корридона не создалось впечатления о большом достатке обитателей здешних квартир. Открытая настежь дверь вела в отвратительный холл, обставленный мебелью викторианской эпохи. Широкая лестница вела наверх, и было похоже, что лифта в доме нет.

Прежде чем подняться по лестнице, Корридон убедился, что Хью с мотоциклом пристроился в конце улицы, откуда ему было удобно наблюдать за домом 29.

Поднявшись на четвертый этаж, Мартин оказался перед дверью, обитой зеленым дерматином, и нажал кнопку звонка. Дверь тут же распахнулась, словно его поджидали прямо на пороге. Перед ним стоял Слейд Фейдак.

— Входите! — отрывисто сказал он и, схватив Корридона за руку, почти насильно втащил его в прихожую. — Какая удача! Я так рад снова увидеть вас!

Корридон вошел в маленький холл и снял пальто и шляпу. Он ответил на приветствие Фейдака, но лицо его продолжало оставаться мрачным.

— Где Лорин? — резко спросил он.

— О, она дома, не волнуйтесь. Принимает ванну, — тараторил Фейдак. Его веселость действовала на нервы Корридону. — Мы заболтались и не заметили, как прошло время. Ну, проходите же! Я налью вам мартини.

Корридон проследовал за ним в большую гостиную, где оказалось множество цветов: нарциссов, гиацинтов, тюльпанов. Это была очень красивая комната. Повсюду стояли удобные кресла. Паркетный пол был устлан толстым ковром. Перед большим камином между двумя глубокими креслами стоял невысокий коренастый мужчина в голубом костюме. Его худое, узкое лицо цвета древнего пергамента напоминало маски старинных китайских императоров, которые Мартин видел в музее. На вид мужчине было лет 50–60. Узкие глаза смотрели холодно и недоверчиво. Небольшие черные усики, тщательно подбритые, придавали ему вид одновременно франтоватый и жестокий.