Марина Серова - Сердце напрокат

Крошка свернул в подворотню, но сейчас мне было не до него. Я пристроилась за Таратутой, стараясь держаться так, чтобы не упустить актера из виду, но и чтобы не быть замеченной. Илья принимал кое-какие меры предосторожности – дилетантские, конечно. Так, всякий раз, как повернуть за угол, он притормаживал и бросал взгляд назад. Пару раз достал из сумочки зеркальце и оглядел пространство за спиной. Но я умею быть незаметной в толпе, и шансов увидеть меня у актера не было.

Илья куда-то спешил, и мне пришлось ускорить шаг. Одни раз Таратута зашел в магазин. Я встала в кассу через три человека после него. Таратута купил растворимую лапшу в картонных стаканчиках и бутылку минеральной воды. Поскольку супружеская пара передо мной выложила на ленту гору покупок, я бросила шоколадку, которую взяла для виду, обратно на стойку и без помех покинула магазин.

Наконец Илья добрался до цели – старенькой девятиэтажки в тихом дворе. Я притаилась за углом. Таратута ключом открыл магнитный замок на двери и вошел в подъезд. Я выждала, пока за актером закроется дверь, и тут же метнулась вперед. Придержала дверь подъезда, пока не стихло пищание домофона, и только потом проскользнула внутрь.

Актер поехал вверх на лифте, а мне пришлось бежать по лестнице, прислушиваясь, на каком этаже он остановится. Лифт долязгал до восьмого и замер. Я белкой взлетела на девятый и притаилась.

Таратута подошел к металлической двери без глазка и открыл ее связкой ключей. Один замок, второй, третий… Да что у него там – сокровища?! Наконец громыхание ключей прекратилось.

Актер не успел закрыть за собой дверь – я одним прыжком слетела по лестнице и ударом ноги распахнула железную дверь, которую Таратута не успел запереть.

Актер таращился на меня в полном изумлении. Очки сползли ему на нос, и поверх них на меня смотрели ясные голубые глаза.

– Добрый день, Илья! – сказала я, отодвигая актера со своего пути. Тот попытался остановить меня, преградив дорогу, после чего я с удовольствием съездила ему по зубам – не сильно, просто чтобы обозначить серьезность намерений.

Актер задохнулся от боли и ужаса. Да, знаю, люди, которые никогда не сталкивались с насилием в реальной жизни, именно так и реагируют. Но ведь заслужил?

Оттолкнув Таратуту, я прошла в комнату. Моим глазам предстало жуткое зрелище. На полу совершенно пустой комнаты валялся матрас, полосатый, какие используют в больницах. Рядом на полу стояла бутылка с водой, в углу невыносимо воняло ведро, а на матрасе, съежившись и обхватив плечи руками, лежала Марина Бриллинг. Длинные волосы женщины спутались, лицо было изжелта-бледным, глаза закрыты. Одета Марина была в какую-то невообразимую ночную рубашку – даже с больничным штампом.

Первым делом я бросилась в прихожую и поймала Илью Ивановича, который вздумал спасаться бегством. Я приволокла его в комнату и одним привычным движением защелкнула на нем наручники из моего арсенала. Причем приковала актера аккурат возле помойного ведра.

После этого я подошла к Марине, опустилась на корточки и пальцами приподняла веки жены олигарха. Зрачки дрогнули, реагируя на свет. Жива! Под моими пальцами бился слабый пульс, но Марина не приходила в себя. Я еще разок осмотрела зрачки. Так, понятно…

– На чем это вы ее держите? – не оборачиваясь, спросила я Илью.

– Н-не з-зн-н-наю, – проблеял Таратута. – Я не в-врач.

Поскольку Таратута явился на конспиративную квартиру, чтобы покормить пленницу и сделать ей очередной укол, оставалось надеяться, что, не получив очередную порцию наркотика, Марина придет в себя.

Я взяла грязную руку беглянки и посчитала пульс. После чего позвонила Скрыннику.

– Это Охотникова. Я нашла Марину. Быстро сюда. И прихватите какую-нибудь одежду. Новицкая жива, только эти уроды держали ее на игле. Жду.

Скрынник помедлил секунду, потом произнес всего одно слово:

– Спасибо.

И отсоединился. Еще бы не спасибо! Только что я дала ему шанс реабилитироваться в глазах Новицкого. Мне медали ни к чему. Я работаю просто за деньги. А вот Скрыннику награда не помешает, а то его репутация и так уже упала ниже плинтуса…

Вообще-то, по-хорошему следовало вначале вызвать «Скорую» и полицию. Но представьте, приезжает доктор по вызову, а там молодая женщина, которая выглядит как жертва маньяка, вены исколоты… нет, пусть Скрынник разбирается с полицией, ему за это деньги платят. Жизни Марины в ближайшие полчаса ничто не угрожает, будь ее состояние критическим, я бы не медлила…