Марина Серова - Клан бешеных

– Нарочно?

– Нарочно или нечаянно – это другой вопрос, и этого мы не знаем. Скорее всего, он сделал это умышленно, а потом сбросил девушку с моста. Прямо тебе на капот.

– Вот это поворот событий! – Гриня едва не подпрыгнул на месте. – А что же тогда следователь мне дело шьет? Вот и арестовал бы тогда того первого на золотом «Тициане»…

– Не может. Папочка у этого первого – гибэдэдэшный пахан. Поэтому они постараются все свалить на тебя. Им крайний нужен, понятно? Как говорится, если виновного нет, то его назначают…

– Все, я пропал! – Поэт обхватил голову руками и заскулил. – Как же я теперь? Мамка узнает – не переживет! Она у меня больная, я ее кормлю…

– Хватит тут египетскую плакальщицу из себя изображать! – Антон слегка толкнул Гриню в бок. – Ты забыл про вторую хорошую новость.

– Ага, – кивнул Буйковский, как ребенок. – А какая вторая-то?

– А вот теперь сиди и слушай! Ты знаешь, кто перед тобой? – Ярцев подмигнул мне и выразительно посмотрел на Гриню.

– Как кто? Ты же сказал – Полина, юрист…

– А ты что-нибудь слышал про Мисс Робин Гуд? – не унимался Ярцев.

– Кто же про нее не слышал!

– Так вот, Буйковский, считай, что ты в рубашке родился: за твое дело берется сама Мисс Робин Гуд!

Поэт уставился на меня, буквально открыв рот.

– Антон, ну, зачем ты?.. – попеняла я другу. – При чем тут это? Просто, Гриня, мы с Антоном хотим восстановить справедливость. Оправдать невиновного, а виноватых, наоборот, привлечь к ответственности… Если полиция их сама привлекать не хочет…

– Или не считает нужным, – добавил Ярцев.

Гриня вдруг прямо-таки засветился от счастья.

– Если ты – Мисс Робин Гуд, то, я думаю, все будет в порядке! Во всяком случае, у меня теперь есть надежда…

– Ну, ты заранее-то не радуйся, – охладила я несколько пыл поэта.

– Как не радоваться?! Я… Я… Я так рад, что познакомился с тобой… Мисс Робин Гуд! Надо же! Я тебе стихи посвящу!

Гриня на несколько мгновений задумался, потом выпятил грудь, набрал в легкие побольше воздуха и затараторил скороговоркой-речевкой, помогая себе сжатыми кулаками. Он потрясал ими в воздухе, притоптывал под столом ногами и вещал:

– Ну, как тебе, Полина? – Гриня смотрел на меня во все глаза. Думал, наверное, что я сейчас расплачусь от умиления.

– Давай договоримся так, Гриша: ты не будешь писать обо мне никаких стихов.

– Но я только…

– Никаких. Это мое условие.

– Полина, я понимаю: скромность, она, конечно, украшает…

– Еще раз повторить?

– Не надо. Просто я хотел…

– Все, хватит об этом, давайте о деле. Я, кажется, действительно могу помочь тебе выпутаться из этой тухлой истории, если ты не будешь мешать нам с Антоном.

– Не буду! – честно пообещал Гриня, преданно глядя мне в глаза. – А как ты поможешь мне выпутаться?

– Там видно будет, – ответила я неопределенно.

– Видишь ли, Гриня, – вставил свое веское слово журналист, – Полина у нас – юрист, поэтому знает, как договориться с Его Величеством Законом.

Буйковский, скорее всего, ничего не понял, но на всякий случай радостно кивнул.

– А теперь – пора по домам. Надо приниматься за дело! – Я потянулась к сумочке за кошельком, но молодой человек остановил меня:

– Полина, а можно, я расплачусь? У меня есть деньги: недавно вышла моя книжка…

– Благодарю.

– Кстати, я могу подарить вам ее с автографом…

– Видишь ли, Гриня, – сказал Ярцев, обнимая парня за плечи, – это, конечно, большая честь – получить твою книжку да еще и с автографом, но Полина, к сожалению, не увлекается поэзией. Она у нас любит прозу…

– Да? Жаль…

Мы вышли из кафе и остановились на крыльце.

– Так, – сказал Ярцев зловещим шепотом, опасливо посмотрев по сторонам, – операция «Оправдать поэта» начинается! А посему соблюдаем конспирацию! Расходимся по одному, в разные стороны и, главное, быстро!.. Встречаемся в условленный день на явочной квартире. Пароль – тот же…

Я ехала домой на своем «Мини-Купере». Ну, вот, кое-что обрисовалось. Теперь я знаю примерную картину происшествия: скромная девушка Полина Зайцева, устав от самодурства и издевательств Виссариона Кинделия, широким жестом бросает его, а тот, оскорбившись в лучших чувствах незаслуженно покинутого мужчины, решает отомстить бывшей своей возлюбленной. Подкарауливает на машине, сбивает, потом бросает тело девушки (или еще живую Полину, возможно и такое!) с моста на дорожной развязке. Девушка случайно (а может, и не случайно) падает на капот нашего горе-поэта. Теперь Гриня – кандидат на роль убийцы, а мальчика Виссариона, скорее всего, никто не посмеет тронуть. Ну, еще бы! С таким-то папашей!