Джеймс Чейз - Том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!

— Остановитесь! — закричал Паркер с искаженным лицом. — Вы не соображаете, что говорите! Я не желаю вас слушать! Вы пытаетесь сделать из меня своего сообщника, рассказывая это. Но я ничего не хочу слышать. Не вмешивайте меня в это дело, большего я не прошу. И запомните: это дело касается только вас, вас, а не меня. У меня лишь одна просьба: когда полиция вас схватит, не говорите им, что я дал вам телефон этой девки!

Перед этим бледным, искаженным ужасом лицом, Кен неожиданно обрел мужество.

— Будьте спокойны, — сказал он. — Я не назову вашего имени. Но не забывайте все же о своей вине. По вашей милости я пошел туда, без вас мне бы такое и в голову не взбрело. Думайте об этом иногда, может быть, вам все же станет хоть немного стыдно. А теперь — вон отсюда!

Паркер не нуждался в повторении. Он бросился к двери и уже через несколько секунд бежал по дорожке. Кен из окна смотрел ему в спину.

— Этот, по крайней мере, не наболтает лишнего, — подумал он. — Он испугался еще больше, чем я. Но машина завертелась…

С замирающем сердцем Кен подумал о том, что ему предстоит. Он должен избегать случайной встречи с Рафаилом Свитингом, как огня опасаться блондинок и работать бок о бок с Паркером, который считает его убийцей! С Паркером, который знает, что он ходил к Фей Карсон. Через шесть дней вернется Энн, и кошмар сделается еще более безысходным.

Он невидящим взглядом уставился в окно. Вспышка мужества, которая только что поддержала его, угасла.

Тогда он сделал вещь, которую не делал с детства: он пошел в спальню, встал на колени и начал молиться…

Лейтенант Гарри Адамс шел по аллее, ведущей к «Голубой розе». Дождь лил, словно во время всемирного потопа. Он позвонил и, дождавшись, пока откроется глазок в дубовой двери, сказал:

— Я хочу повидать Сэма Дарси.

Джо, который как обычно дежурил у двери, отворил после некоторого колебания.

— Я поищу его, лейтенант.

Адамс, закуривая, быстрым взглядом оглядел помещение. Девица, работающая в гардеробе, направилась было к нему, но, поняв, с кем имеет дело, шарахнулась, словно протянув руку к розе, заметила под ней змею.

Гарри Адамс привык к такой реакции, это его даже развлекало.

Какая-то рыжая девица, выйдя из туалетной комнаты, улыбнулась Адамсу профессиональной улыбкой, которая тут же погасла под холодным взглядом лейтенанта. Она устремилась по лестнице к ресторану и едва не сбила поднимающегося навстречу Сэма Дарси.

— Здравствуйте, лейтенант, — сказал Дарси несколько напряженно. — Вы — редкий гость. Кого-нибудь ищете, или просто решили развлечься?

— Я пришел по делу, Сэм, — ответил Адамс, в упор разглядывая негра. Его макушка едва достигала высоты, на которой сиял бриллиант, украшающий галстук Сэма, но громадный рост собеседника, казалось, не смущал полицейского.

— Хочу поговорить с вами без свидетелей.

— Понятно, — сказал Дарси без малейшего энтузиазма. — Тогда идемте в кабинет, — и он провел лейтенанта в большую, богато обставленную комнату, окна которой были плотно зашторены. Очаровательная мулатка Клодетт, жена Сэма, сидя за столом, сводила дебет с кредитом. Увидев Адамса, она тревожно взглянула на мужа.

— Оставь нас, детка, — сказал Дарси, — лейтенант хочет поговорить со мной.

Клодетт убрала бумаги в ящик стола и послушно вышла из комнаты.

Адамс сел.

— Что будете пить, лейтенант?

— Ничего, Сэм, я не пью на службе.

Дарси плеснул себе виски с водой и сел за письменный стол.

— У меня что-нибудь идет не так, лейтенант?

— Пока все идет неплохо, — ответил Адамс, щелкая суставами пальцев. — Я пришел поговорить о Фей Карсон.

Дарси никак не среагировал на это, он ждал.

— Донован приходил? — спросил Адамс.

— Два часа назад.

Адамс кивнул.

— Если увидитесь с ним еще, не говорите о нашем разговоре. Я должен действовать очень осторожно, в деле замешаны сильные мира сего. Одним словом, Донован делает свою часть работы, а я — свою.

Дарси не удивился: услышав о смерти Фей, он сразу же подумал, что все здесь непросто. Но эти мысли негр предпочитал держать при себе.

— Понятно, лейтенант.

— Я всегда относился к вам с пониманием, Сэм, — продолжал Адамс. — Я мог бы причинить вам серьезные неприятности, когда эта курочка плясала здесь почти без перышек. Многие клубы закрылись в этом году, и я приложил к этому руку. Потом эта драка в сентябре… Я вызволил вас тогда из этого дела. Настал момент, когда вы можете показать, что понимаете хорошее отношение.