Анна Данилова - Девушка, не умеющая ненавидеть

– Ты врешь, – сказала она, как полоснула ножом.

– Тогда уходи.

Я набрала в легкие побольше воздуха и глубоко вздохнула. Вот почему, когда говоришь правду – тебе не верят. А когда врешь – принимают за чистую монету.

– Ты кому-нибудь еще это рассказывала?

– Нет.

– Ты больная, что ли? Видишь меня первый раз в жизни и признаешься в убийстве человека! Или ты меня решила подставить?

– Нет. Но если ты думаешь, что я на самом деле сумасшедшая или желаю тебе зла, то тебе лучше уйти. Прямо сейчас. И забудь обо мне.

– Помнишь, там, на перроне, когда мы только вышли из поезда, ты сказала мне, что у меня лицо самоубийцы. Зачем ты так сказала?

– У тебя был такой взгляд… Мне так показалось.

– А потом ты сказала, что тебя окружают здоровые, нормальные люди или что-то в этом духе… И где эти твои здоровые и веселые люди? Это твои друзья? Они знают, что ты убила человека?

– Нет…

– Но если ты не рассказала об этом своим друзьям, то почему тогда раскрылась мне?

– Просто раскрылась, и все. Подумала, что уж ты точно меня не сдашь – сама настрадалась. Ну, так что, мы так и будем задавать друг другу глупые вопросы? Или ты пройдешь наконец в квартиру, насладишься теплом и комфортом? Хватит уже, слышишь, хватит всех этих разговоров! – закричала я, сжимая кулаки и чувствуя, что погружаюсь в черное болото страхов. – Мне нужно время, чтобы прийти в себя! Помоги мне! Поживи здесь, со мной! Я рассказала тебе все, чтобы расслабиться, чтобы не изображать счастливую и пресыщенную особу, а вести себя естественно. Мне станет легче, если ты будешь рядом. Если тебе нужно будет куда-то отлучаться, я легче переживу это, потому что буду знать, что ты скоро вернешься. Помоги мне, а я помогу тебе…

Я, слушая себя, представив себя на месте Тамары, подумала, что сама бы ни за что не согласилась на такое соседство. Что испугалась бы. Мало того, что эта бедная девочка оказалась в тюрьме, так теперь еще, едва очутившись на свободе, встретила какую-то странную особу, признавшуюся ей в том, что она убила человека.

– Ладно, иди, показывай, где тут у тебя ванная комната, – наконец сдалась она. – Вот смою с себя тюрьму и обиды, а после – хоть на казнь.

Однажды наступает такой момент, когда молчать больше нельзя. Когда ты понимаешь, что нашел благодарного слушателя, которому можно рассказать все, без страха быть не понятым, разоблаченным или даже преданным.

Мне хотелось, чтобы моя история, рассказанная от первого лица, была услышана кем-то чужим, посторонним, и чтобы этот посторонний смог увидеть фрагмент моей жизни со стороны. Чтобы оценить и понять всю глубину пережитых мною чувств и переживаний. В сущности, человек, попав в сложную ситуацию, всегда желает этого – быть понятым, услышанным. Другое дело, поверят ли услышанному, чтобы дать верную оценку, пусть и субъективную?

История, которую следовало озвучить еще в поезде, под стук вагонных колес, была рассказана в московской уютной квартире, где после плотного ужина мы, чистые, в домашней одежде (Лариса подарила мне свою новую пижаму и свитер с носками) расположились в креслах.

– Я говорила тебе уже, что у него были синие глаза, – начала я свой рассказ, и голос мой дрогнул. Я вдруг увидела эти синие глаза, улыбку, эти губы, столько раз целованные мною. Что я наделала? Как могла я так с ним поступить? И к чему теперь все эти разговоры? – Синие глаза и черные волосы. Кожа его была смуглой, гладкой, нежной. Я бы все отдала, чтобы только увидеть его…

– Он жив? – перебила меня Лариса. – Жив? Скажи только: да или нет?

– Надеюсь, что да!

– Но если он жив, значит, увидишь! Даже если он спрятался от тебя в Гвинее-Бисау! Извини, что перебила. Больше не буду, молчок! – И она, состроив уморительную гримасу, приложила указательный палец к своим губам. – Ты не смотри, что я такая несерьезная. Просто иногда мне кажется, что мы сами себе придумываем проблемы! Поверь мне, многое, очень многое можно решить с помощью денег. Ладно, извини… Сама не знаю, зачем тебя перебила. Может, от того, что захотелось тебя сразу как-то успокоить…

– Я подцепила его в баре, вернее, это он меня подцепил. Он приезжий. Они с другом приехали в Саратов на рыбалку, друг увлекся какой-то женщиной и остался на острове, а Григорий, так зовут этого мужчину, проснулся в гостинице… Потом пошел в бар… Понимаю, это звучит легкомысленно, но мы с ним действительно познакомились в баре, после чего я привела его к себе домой. Он пробыл у меня сутки и уехал. И потом бывал у меня наездами, так продолжалось долго, почти целый год. Я ничего не знала о нем, а он, я думаю, обо мне. Перед его приездом я старалась сделать так, чтобы ему на глаза не попался ни один документ, где была бы указана моя фамилия…