Рут Ренделл - Озеро тьмы

— Понимаешь, Мартин, она быстро перевернет вверх дном твою милую, аккуратную квартиру.

— Возможно, но когда у нас будет дом, все изменится. Мы сможем позволить себе большую кухню и игровую комнату, у нас будет сад… Знаешь, я теперь вижу, что ты была права, когда говорила, что неправильно укладывать ребенка спать на диване в гостиной. Так что я завтра же выставляю квартиру на продажу и начинаю искать дом для нас троих, а ты останешься с Расселом до переезда туда. Как тебе?

— Не знаю, Мартин.

— Послушай, дорогая, может, ты подумаешь об этом? Ради меня, пожалуйста. Я тебя прошу и очень этого хочу. Понимаешь, я не знаю, что еще предложить. Ты же хочешь быть вместе со мною, правда?

На улице было холодно и туманно, а впереди ждало длинное и утомительное путешествие. У нее не хватило духу сказать «нет». Она погладила его по руке и улыбнулась.

— Вот и хорошо. Ты не будешь жить в моей квартире, не будешь жить со мной, пока мы не купим дом, и поэтому я прошу тебя обдумать эту идею. Ты обещаешь подумать, дорогая?

— Не знаю, смогу ли я… — начала Франческа, но Линдси закрыла ей рот своей испачканной в шоколаде ладошкой. Заканчивать фразу ей не пришлось, потому что Мартин остановил машину. Они приехали.

Франческа поставила Линдси на тротуар, потом вышла сама. На улице было очень холодно и мокро — крупные ледяные капли дождя пронзали туман. Мартин хотел, чтобы Франческа поцеловала его на прощание, и ей пришлось просунуть голову в окно и подставить свои розовые губы, на которые уже упала дождевая капля.

— Я позвоню тебе утром, Франческа.

— Да, конечно, — рассеянно ответила женщина. Одной рукой она держала Линдси, другой прижимала к себе коробку конфет. Девочка тянула ее за собой и топала ножками.

— Ты что-нибудь решила? Ты согласна, да?

Франческа почти забыла, что именно должна была решить. Она повторила, что еще не знает, но заставила себя ослепительно улыбнуться, оставляя пути к отступлению. Мартин помахал рукой и уехал, но с обиженным выражением лица, которое так раздражало ее.

Когда машина скрылась из виду, Франческа пошла по Фортис-Грин-лейн в противоположную сторону. Мартин высадил их у дома номер 27, и когда они дошли до номера 54, Франческа остановилась и с любопытством посмотрела на дом. Окна не горели. На ступеньках стояла бутылка молока — с крышкой, чтобы птицы не клевали сливки.

Линдси понесет, — сказала Линдси.

— Точно?

— Точно. Линдси понесет конфеты.

— От такого предложения я не могу отказаться.

Франческа взяла дочь на руки, и Линдси поцеловала ее в щеку своими липкими от шоколада губами и помахала коробкой конфет. Может, лучше свернуть на Хилл-авеню? Женщина отвергла эту идею и пошла дальше. Тротуар покрывала жидкая грязь, темно-серая и липкая, брызги которой летели на ноги. Франческа поняла, что капли, которые она приняла за дождь, на самом деле были туманом, который собирался на листьях деревьев в палисадниках и стекал вниз. Она чувствовала себя женщиной из романов Викторианской эпохи, которые в начале главы ночью бредут среди пустоши или по городским улицам, обычно в самую отвратительную погоду, с ребенком на руках. Вполне возможно, она даже была похожа на них — ботинки на шнурках, кружевная юбка, шерстяная шаль, обмотанная вокруг головы, и старая бабушкина шубка с намокшим и слипшимся мехом в тех местах, куда попадали капли. Несмотря на холод, тяжесть ребенка и собственную усталость, Франческа вдруг громко рассмеялась.

— Не смешно, — строго сказала Линдси.

— Не смешно, ты права. Ни капельки. Когда вырастешь, ты поймешь, что мы смеемся не только над тем, что смешно. Бывают и другие причины. Наверное, я сошла с ума. Зачем я позволила ему привезти нас сюда, Линдси? Наверное, меня совсем достало это его выражение лица… Одно я знаю точно — больше мы с ним не увидимся. С меня хватит, пора с этим заканчивать. Всё. А папа может… может утопиться в пруду.

— Линдси хочет к папе.

— Конечно, только он придет домой позже нас, даже если мы будем двигаться с такой скоростью. Так что заткнись. «Я хочу к папе, я хочу к папе», — иногда ты просто невыносима.

— Я хочу к папе, — повторила Линдси. Затем скомкала серебристый фантик и бросила в чей-то палисадник.

— Сначала предстоит прокатиться на автобусе. Тебе понравится, ты еще никогда на нем не ездила. Послушай, приподнимись немного… Можешь сидеть на моем бедре?

В ответ девочка бросила коробку и зажала губы матери. Франческа подняла коробку, теперь забрызганную грязью, зарычала и сделала вид, что кусает пальцы дочери. Линдси взвизгнула, рассмеялась и убрала руку, но тут же вернула на место.